УРОКИ ИСТОРИИ И ВЫЗОВЫ СОВРЕМЕННОСТИ

«Умное государственное управление выстраивается в значительной степени через «уроки истории».

С.С. Сулакшин, В.Э. Багдасарян

Неоднократно за время своего долгого руководства страной президент РФ Владимир Путин поднимал вопрос бережного отношения к отечественной истории. Так, принимая участие в недавней пленарной сессии XVIII заседания Международного дискуссионного клуба «Валдай», он призвал относиться с уважением к своей истории и культуре. А в прошлом году, оглашая послание Федеральному собранию, он заявил: «В этом году мы будем отмечать 75-летие победы в Великой Отечественной войне. Для России 9 Мая — самый великий и святой праздник. Мы гордимся поколением победителей, чтим их подвиг», — сказал Путин.

Он отметил необходимость защитить правду о Победе.

«Иначе что скажем нашим детям, если ложь, как зараза, будет расползаться по всему миру? Наглому вранью, попыткам переиначить историю мы должны противопоставить факты», — сказал президент.

В подтверждение того, что забота президента о защите истории от манипуляций и фальсификаций – не пустой звук, в июле сего года был издан президентский указ о создании Межведомственной комиссии по историческому просвещению. Казалось бы, можно только приветствовать такую заинтересованность первого лица государства «в части, касающейся отстаивания национальных интересов Российской Федерации, связанных с защитой исторической правды и сохранением исторической памяти, в том числе с предупреждением попыток фальсификации исторических фактов, а также с развитием просветительской деятельности в области истории».

Однако мысль не слишком свежа. При президенте Дмитрии Медведеве уже была создана Комиссия по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России, которая просуществовала с 2009 по 2012 год. Ее председатель, Сергей Нарышкин видел панацею от всех бед в рассекречивании архивных документов. После упразднения этой непонятной структуры было объявлено, что она выполнила поставленные задачи и добилась определенных успехов, каких именно – не уточнялось.

Несмотря на постоянные хлопоты руководителей государства, а равно и комиссий, складывается впечатление, что для российских чиновников история Отечества во всем ее многообразии заключается в наборе хронологических таблиц. Мертворожденные организации занимаются в основном привычным делом: составляют планы, оформляют отчеты (желательно потолще) и бодро рапортуют о том, как они стоят на страже просветительской деятельности и сохранения исторической памяти. При этом напрочь забывая или вовсе не подозревая о том, что история ориентирована не только на сбор фактов, но и на понимание происходивших событий в процессе и взаимосвязи. Но сегодня история представляет собой рандомный поток информации, и, поскольку не существует какой-либо внятной концепции, каждый сам себе историк и трактует события как понравится. А концепции не существует, потому что в современной РФ отсутствует внятная идеология, на основе которой могла бы быть сформирована такая концепция.

По сути, проблема подкапывания со стороны коллективного запада под отечественную историю заключается не столько в фальсификации исторических фактов как таковых, а в их интерпретации в духе русофобии и демонизации России. Противопоставить такой идеологической диверсии формальные протоколы заседаний и совещаний, мягко говоря, дело неблагодарное.

Поэтому основным вызовом сохранению исторической памяти является официальный запрет на наличие в России государственной идеологии. Это не означает, что в стране нет идеологии — есть, просто она неявная и неформальная. Тридцать постсоветских лет правящими западоориентированными элитами системно и целенаправленно осуществляется насаждение социал-дарвинизма, культа материальных ценностей (помним «если ты такой умный, почему такой бедный?»), потребительства, атомизации общества, которые являются чуждыми исторически сформировавшимся базовым ценностям России как цивилизации.

Сколько бы российский политбомонд не именовал коллективный запад «партнером», никакого партнерства нет и не предвидится. Потому и проблема переформатирования исторического сознания в духе системной и последовательной русофобии в политических целях не надумана. Влияние западных идеологов можно наблюдать, например, на Украине, где провластные псевдоисторики-пропагандисты предателей героизируют, а подвижников демонизируют, навязывая обществу русофобию и нацизм специфического бандеровского образца. При этом факты остаются вроде бы неизменными, однако их интерпретация подается с извращенных позиций. Так, например, после государственного переворота 2014 года День Победы Красной Армии и советского народа над нацистской Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов превратился в День победы над нацизмом во Второй мировой войне. Звучит похоже, но смысловое, идеологическое, историческое наполнение на самом деле изменилось до неузнаваемости.

В данном случае постмайданный киевский режим действует в направлении, заданном ООН еще в 2004 году, когда специальная резолюция установила на 8 и 9 мая ежегодное проведение Дней памяти и примирения. Государствам членам ООН рекомендовалось отдавать в эти дни «дань памяти всем жертвам Второй мировой войны». Разумеется, каждая жизнь священна и каждая человеческая трагедия заслуживает, чтобы о ней помнили. Однако непонятно, почему скорбеть ООН призывает не о начале самой страшной войны в истории человечества, а о победе над коричневой чумой гитлеризма. Непонятно и насчет примирения – кто и с кем должен примиряться? Вот один из примеров того, что защита исторических фактов, на которую так усиленно и многократно уповал президент РФ, сама по себе ничего не дает и не может дать в безидеологическом пространстве. Капитуляцию гитлеровской Германии никто не отрицает, но сама интерпретация исторического события мировым сообществом катастрофически умаляет великий подвиг Советского Союза, правопреемницей которого является Россия.

Идеология, на которой могла бы базироваться российская историческая концепция, в изложении Владимира Владимировича является чем-то столь же невразумительным, как и «историческая правда» в виде хронологических таблиц и архивных документов, которую президент призывает защитить. Г-н Путин многократно заявлял, что «у нас есть идеология – патриотизм, и ничего выдумывать не надо». Так ведь и у киевского режима тоже своего рода патриотизм, базирующийся на пусть насквозь порочной, нацистской, русофобской до кровомщения, но внятно артикулированной идеологии. Широко тиражируемые представления о России как изначальном, чуть ли не со времен первобытно-общинного строя «агрессоре и оккупанте», отнявшем историю, независимость, язык и прочее, сейчас в полной мере отражены в политике и риторике украинских властей.

В чем безусловно прав В. Путин, так это в том, что сохранение исторической памяти действительно отвечает национальным интересам России. Но что характерно, при этом президент неоднократно эту самую историческую память окрашивал в совершенно явственный антисоветский оттенок в случаях, когда без этого можно было прекрасно обойтись, дабы не впадать в банальное очернение. Помимо знаменитых «никому не нужных галош» и «мины Ленина» это еще и «большевики уничтожили то, что стягивает и сплачивает народы цивилизованных стран —  уничтожили рынок как таковой,  уничтожили зарождающийся капитализм«, «единственно, что держало страну в составе общих границ — это колючая проволока«, «я не припомню,чтобы послевоенные советские лидеры работали так же интенсивно, как мы с Дмитрием Медведевым. Они и не могли так работать как мы, в силу своего физического состояния и непонимания,  чего надо делать». И так далее, и тому подобное.

Очевидно, президент не в курсе, что через прошлое утверждается настоящее. И если СССР был государством порочным, нецивилизованным, ущербным, державшимся на колючей проволоке, руководители которого сами не понимали, что делали, о чем первое лицо государства заявляет во всеуслышание, следовательно, и РФ в качестве страны-правопреемницы такого геополитического монстра должна сдать унаследованные с советских времен позиции в международном сообществе. Или проще говоря, платить и каяться. Поистине, когда президент пытается говорить на исторические темы, невольно вспоминается персонаж Н.В. Гоголя Ноздрев, который тоже «был в некотором отношении человек исторический. Ни на одном приеме, где он присутствовал, не обходилось без истории». Печально известен Ноздрев еще и тем, что «мог наврать и нагородить такой чепухи, что самому делалось совестно». Так следует ли считать историческим фактом, что СССР кроме галош еще многое и востребованное другими, в том числе и цивилизованными странами, производил, или же это хоть и факт, но маловажный, не нуждающийся в защите от фальсификаторов? Где в понимании г-на Путина проходит граница между историческими фактами, которые надо защищать и которые никому не нужны и не интересны, как те же пресловутые «галоши»?

Некоторые публицисты выступают в защиту двусмысленного отношения и президента, и представителей власти к отечественной истории, мол, «есть история как наука и история как часть идеологии, как важнейшая часть национального самосознания и государственного строительства. Как провести между ними границу? Точно не так, как это делалось в советское время, когда ее просто не было, когда всем приходилось подгонять или маскировать свои исторические исследования под единственно верное марксистско-ленинское учение, а целый ряд событий и деятелей просто замалчивались». Правда, при этом не уточняют, как именно и где эту границу следует проводить.

Действительно ли граница между историей как наукой и как частью государственной идеологии столь непреодолима? Как известно, в советских школах дети изучали произведения классово чуждых писателей и поэтов, а советские режиссеры снимали фильмы о великих князьях, причисленных Церковью к лику святых. Стало быть, при всей заидеологизированности руководство страны понимало, что существует преемственность между поколениями, что обществу нужны положительные образы, герои и значимые события прошлого, чтобы вдохновлять на подвиги в настоящем и побуждать на будущие свершения. 

Доктор исторических наук, И.Б. Орлов в своем докладе на Всероссийской научно-общественной конференции «Государственная идеология и современная Россия«, указывал: «Заметим, что формирование советского патриотизма шло под лозунгом «вобрать в себя лучшие традиции русской истории» и при обращении к идее славянского единства. В основание нового патриотизма было положено сочетание любви к Родине (патриотизм в традиционном понимании) и идеи строительства коммунизма и интернационализма». А не как сейчас, когда многочисленные высокопоставленные чины делают вид, что никакого СССР не было – был мрак, ужас и мордор, и никаких лучших традиций из этих темных времен вбирать не надо. Сказал же Д.А. Медведев в бытность свою президентом, выступая с новогодним обращением к народу 31 декабря 2010 года: «Россия — молодая страна. Напомню, что в наступающем году ей исполнится только двадцать лет», одним махом обрубив все связи между прошлым и настоящим. Просто шекспировское «распалась связь времен» да и только.

К слову, одним из главных и весьма странных праздников «молодой страны» является День России, а именно принятие РСФСР 12 июня 1990 г. Декларации о государственном суверенитете. Этот суверенитет был воздвигнут на руинах СССР, исторического воплощения России-цивилизации на определенном ее этапе развития. Когда президент заявил, что распад СССР был величайшей геополитической катастрофой двадцатого века, то понимал ли он, что под его чутким руководством на государственном уровне торжественно празднуется величайшая трагедия не только века, но и вверенного ему народа? Снова пример исторического факта, который никто не фальсифицирует и даже не собирается, но вопрос о его интерпретации остается открытым. Распад СССР — трагедия и катастрофа? Безусловно, даже В. Путин об этом сказал. Следует ли радоваться по этому поводу или же огорчаться? А это каждый сам решает для себя: нет идеологии — нет и общепринятой единой исторической оценки.

Точно так же диссонансом выглядит и День Победы, священный для каждого гражданина и патриота праздник, когда с одной стороны произносятся пафосные речи с трибун, а с другой — стыдливо драпируется в цветные тряпочки (упаси Боже, не идеологического характера) Мавзолей, к которому советский солдат-победитель бросал знамена поверженного врага. Но отнимите у Дня Победы ее реликвии, суть, смысл и дух священной войны не только за Родину, но и за социальную справедливость, за свободу народов от нацизма, словом, ту самую идеологическую составляющую, сохраните только защищенную от фальсификаций дату — и что останется? А именно то, что не так давно с возмущением и негодованием наблюдала страна в якобы патриотическом фильме «Зоя» — «булочка и трамвайчик».

Об этом явлении, которое вполне можно назвать системным кризисом современного русского российского патриотизма, не наполненного идеологическим содержанием, в программном труде «Послание России «Что с нами? Почему? Что делать?», вышедшего под редакцией профессоров С.С. Сулакшина и В.Э. Багдасаряна говорится следующее:

«Для общей, коллективной памяти народа России преемственная, неразрывная российская история, Российское государство едино в своей истории, различаясь лишь формами конкретно-исторического воплощения, наследующими одна другую. В этом контексте СССР, безусловно, один из этапов развития Российского государства и государственности, нашей Родины…

Действенность единого централизованного государственного управления, осуществляемого не только через материальные факторы, но и через формирование идейно-духовных потенциалов общества, имеет для Российского государства и цивилизации особое значение. Идеология, прежде всего, как система ценностей, — это фактор, который мобилизует российский народ на исторические свершения, помогает выстоять в тяжелой ситуации, в которую он далеко не первый раз попадает. Ее утрата сегодня — одна из главных причин деградации страны».

Между тем высокопоставленные российские чиновники, которым неплохо было бы вспомнить уроки истории, которые они, видимо, в свое время прогуляли, никак не разглядят связи между историей и современностью. Вот, например, Председатель Госдумы г-н Володин, автор известного афоризма «Есть Путин — есть Россия! Нет Путина — нет России!», обращаясь к депутатам с речью о последствиях распада СССР, заявил: «Руководство оказалось продажным, бросило свой народ один на один с проблемами, когда не было ни сахара, ни соли, ни моющих средств, ни зарплат, ни пенсий, а на это нужно было искать средства».

Сейчас, разумеется, руководство никого не бросает: оно провело пенсионную реформу, обнулило сроки правления президента, оптимизировало здравоохранение с образованием, начисто забыло про обещанные «25 миллионов высокотехнологичных рабочих мест» и всерьез подумывает о том, чтобы запустить механизм прямой продовольственной помощи малоимущим в рамках пакета мер реагирования на стремительный рост цен, то есть ввести продуктовые карточки. Наряду с этим — чудовищное социально-имущественное расслоение, нарастающее под бодрые разговоры о патриотизме.

Чтобы исключить фактор пандемии, на который так любит ссылаться власть в оправдание своих просчетов, можно привести доковидные данные. И выяснится, что по состоянию на 2018 год по данным Счетной палаты за чертой бедности в стране проживало около 20 млн. граждан, или каждый седьмой житель. При этом число долларовых миллиардеров в России только прирастало. Так, в списке Forbes за 2018 год фигурировало уже свыше 100 россиян с совокупным состоянием более $410 млрд. А ведь еще два года назад их было почти на три десятка меньше. За рубежом российские олигархи держали около $1 трлн. Эта цифра сопоставима с общей стоимостью всех российских домохозяйств. Ничего подобного нет больше нигде в мире. А по неравномерному распределению богатств Россия — абсолютный чемпион.

Г-н Володин весьма красочно живописал ужасы тридцатилетней давности, но почему-то не провел параллелей с днем сегодняшним, забывая о том, что когда власть демонстративно отворачивается от народа, не живет его интересами, не болеет его нуждами и равнодушна к его надеждам и идеалам, то сама же и порождает взрывоопасную социальную напряженность.

Этому учит еще один важный урок истории, который так не любят кремлевские руководители, постоянно повторяя чудодейственную фразу «Россия исчерпала лимит на революции», как будто такой лимит и впрямь существует.

Барон Эдуард Александрович фон Фальц-Фейн, родившийся в Херсонской губернии Российской империи и ставший очевидцем событий 1917 года в Петрограде, в своем часто цитируемом средствами массовой информации интервью 2008 года вспоминал: «Удивительно, но за неделю до мятежа в Петрограде никто из дворян не пронюхал, что такое произойдет. Разговоров на эту тему не было вообще… Я вам скажу честно: на дворянах тоже лежит большая вина за революцию. Вспоминается: еду я в красивой коляске на коленях у маменьки, такой веселый нарядный барчук. А люди, работающие в полях, смотрят на нас тяжелым взглядом. Меня воспитывали четыре девушки-гувернантки: англичанка, француженка, немка и русская. Несправедливо. Почему одна семья может позволить ребенку четырех нянь, а в деревнях крестьяне с голоду солому едят? Такое социальное расслоение в итоге и вышло нам боком… Уже в эмиграции я спросил дедушку (генерала Николая Епанчина — прим. авт.): как же так? Ты был директором Пажеского корпуса, имел невероятные связи при дворе императора. Неужели ты не чувствовал — требуется что-то сделать, иначе такая политика погубит Россию? Дед вздохнул: «Я не знал, что люди так бедно живут. Я вращался в другом мире — балы, выпуски офицеров, званые обеды во дворце». И того, что назревает взрыв, никто не ощутил».

Доктор исторических наук, В.Э. Багдасарян в своей статье «Если посмотреть в зеркало истории» проводит параллели между днем сегодняшним и событиями, предшествовавшими Великой Октябрьской социалистической революции: «Виноваты все мы, — объяснял случившееся по прошествии четырех лет один из политических эмигрантов, — сам-то народ меньше всего. Виновата династия, которая наиболее присущий ей, казалось бы, монархический принцип позволила вывалять в навозе; виновата бюрократия, рабствовавшая и продажная; духовенство, забывшее Христа и обратившееся в рясофорных жандармов; школа, оскоплявшая молодые души; семья, развращавшая детей, интеллигенция, оплевывавшая Родину…».

Современная Россия повторяет во многом те же самые ошибки, которые сто лет назад стали роковыми для Российской империи. Устойчивость исторических параллелей поражает…

Двадцать три года находился Николай II на престоле. Времени для решения самых амбициозных задач было предостаточно. И какие задачи были решены? Почти четверть века попросту упущено. История такого расточительства не прощает. Из самой динамично развивающейся и социально успокоенной страны Европы Российская империя превратилась в форпост мировой революции. Результат: крушение государства, под обломками которого погибает и царь и любимая им семья. Царь, согласно сведениям мемуаристов, очень переживал неудачи, много молился. «Государь молится и плачет»,- так реагировал монархист Лев Тихомиров на рассказы о меланхолии императора после «кровавого воскресенья». — Бедный!…Жалко его, а Россию еще жальче».

Надо признать, параллели выглядят даже слишком впечатляюще и более чем красноречиво предупреждают современных российских руководителей, «вращающихся в другом мире» о том, что сейчас, как и в 1917 году, неумолимо нарастают весьма схожие социальные процессы, вызванные, если судить по результатам, непрофессиональными и не весьма патриотичными управленческими решениями видных представителей путинского режима.

И пока не произошло необратимых процессов, не случился взрыв народного негодования и возмущения, после которого может не стать и самой России, как не стало СССР в 1991 году, неплохо было бы всем — и власти, и народу обратиться к урокам истории.

Должна ли Россия дать жесткий отпор желающим переформатировать ее память и сознание, лишить ее исторических оснований самого существования? Разумеется, да. Потому что, как справедливо заметил профессор В.Э. Багдасарян в своем докладе «История и государственная политика», определяясь во взгляде на прошлое, государство устанавливает стратегические ориентиры на будущее. Потому что историческая государственная политика является вопросом цивилизационного выживания страны. Без нее правящий путинский режим, имитирующий склонность к урокам истории, но в них катастрофически не вникающий, будет раз за разом совершать фатальные ошибки, угрожающие жизнеустойчивости России.

Профессор С.С. Сулакшин и его единомышленники, члены Партии Нового Типа, предлагают русскому российскому народу Программу «Настоящий социализм. Новая стратегия успешной России», ту самую систему ценностей, которые присущи России на всех этапах ее исторического существования: цивилизационную идентичность, справедливость, нравственность, суверенность, среди которых главной, абсолютной, высшей ценностью провозглашается само существование России — Родины народа России.

Обанкротившееся по всем направлениям путинское руководство страны должно уйти в добровольную отставку, не дожидаясь того трагического момента, когда останется только «плакать, молиться и жалеть Россию». А дальше, мирно, законно, но по сути своей революционно предстоит всем миром переустроить Отечество, восстановить его образ, явить миру пример собирающей, неэксплуататорской, неростовщической и непаразитарной, уважительной и терпимой к народам и религиям государственности. Ведь будущий мир — это не мир потребления, это мир высоких смыслов и духовности. Затем Россия и существует, затем и преодолевает труднейшие препятствия на своем историческом пути, затем она и нужна всему человечеству.

Любовь Донецкая, Союз Народной Журналистики, команда поддержки Программы Сулакшина