Чем всё это закончится?

1.

Вчера бывший крупный партхозработник, а теперь уже добродушнейший старичок на мой вопрос, был ли Советский Союз обречен, ответил так:

– А вы представьте, что у вас с одной стороны на кон поставлено дело, за которое вам лишь спасибо скажут, а с другой – есть возможность оказаться миллиардером и в ус себе не дуть. В какую сторону вам захотелось бы повернуть? Вот и нашлись в разных структурах советской власти люди, которые, пользуясь, что Политбюро уже ничего не соображает, просунули на самый верх взяточника по прозвищу Мишка-конвертик. И далее оно у них уже само, как по маслу, пошло-поехало…

Мы разговор этот вели в гостях, за столом. Поэтому на мой следующий вопрос: «И чем же всё это у нас закончится?», – бывший партхозработник ответил, используя в качестве наглядного пособия обильно выставленную перед нами закуску:

– А тут и гадать не надо. Допустим, вы бы сейчас умыкнули что-то с нашего общего стола, чтобы с тамадой наедине скушать. А мы бы пропажу обнаружили. Но наш тамада, являющийся вашим подельником, слова нам бы не давал сказать. Ну, и решили бы мы тамаду переизбрать. И что, стали бы вы с тамадой особо упираться из-за куска вот этой утки или за вот этот студень? Да вы бы повыкобенивались немножко и затем все-таки дозволили бы свершиться воле большинства. А если бы на кону у вас стояли многомиллиардные прибыли, а не вот этот, я прошу прощения,  всего лишь паштет печеночный? Конечно же, вы бы нам не позволили одержать над вами победу!

– И загрузили бы тебя такой интеллектуальной демагогией, что тебе стало бы даже и неловко за свой всего лишь врожденный инстинкт справедливости! – с диковатой радостью воскликнул сидящий напротив нас мой приятель-писатель, которого накануне за его жажду справедливости в соцсетях нагрузили подозрениями в зависти к креативным и успешным.

Думаете, что, выслушав эти столь же простые, сколь и убедительные доводы бывшего партхохработника, а также отчаянное прозрение коллеги по писательскому цеху, я им за их мудрость благодарно руки пожал?

Нет, я от их отвернулся как от людей, которые в эти первые денечки наступившего года мне настроение испортили!

2.

А в воинской части, где я в свое время проходил срочную службу, одного из офицеров мы прозвали Балдой. С пушкинским Балдой ничего общего в нем не было. Просто, когда в качестве дежурного по части этот офицер заходил к нам в казарму, а наш дежурный по роте с хорошо натренированной бойкостью докладывал ему о том, что «происшествий не случилось», то он со столь суровым скептицизмом слушал его доклад, а потом с такой беспощадностью одаривал всех нас своими придирками, а потом с таким назидательным величием нашу казарму покидал, что мы почти в один голос вслед ему выдыхали:

– Ну и Балда!

И вроде бы можно было понять, что именно на таких, как наш Балда, не только в армии дисциплина держится. Но – во времена благополучные любой человек с чрезмерно критическим взглядом на существующий порядок вызывает у всех неприязнь потому, что не позволяет благополучием насладиться, а во времена неблагополучные подобный нашему Балде человек вызывает к себе еще большую неприязнь по причине того, что и без него всем тошно.

К тому же, по общепринятому мнению, вот эту раздражительность к критически настроенным субъектам в первую очередь проявляют люди со здоровой психикой. Им кажется, что лишь садисты и мазохисты, например, во время поедания отлично приготовленного стейка начинают товарищей по застолью предостерегать, что, возможно, стейк этот получен от бычка-культуриста, напичканного гормонами и антибиотиками, а во времена неблагополучные своими стенаниями не дают впасть в анабиоз.

Вот и у меня, к сожалению, с психикой проблем нет. И если, например, те, кто на свою печень не жалуются, любят себя побаловать жирными и хорошо прожаренными свиными ребрышками, то я со своей здоровой психикой люблю расслабиться под ток-шоу Владимира Соловьева. Да, его «говорящие головы» тоже не скупятся на критику, но – в адрес экономики украинской, а не экономики нашей, российской. А когда украинские участники соловьевских шоу, внешне несимпатичные и, к тому же, еще и назойливые (это, конечно, результат кастинга, а не плохого питания и прочих ужасов), вдруг начинают отвратительными голосами выкрикивать: «А у вас в России экономика тоже падает, а коррупция у вас тоже растет!», то соловьевские штатные говоруны эдак спокойненько, без визга, их на лопатки укладывают, а потом начинают горчить и перчить вконец опиндосившийся Европейский Союз, подразумевая, видимо, что Россия в сравнении с ЕС – это монастырь, где Серебренников и прочая нечисть содержится лишь для предостережения о том, сколь дьявол отвратителен, лукав и на руку нечист.

– Да как ты можешь себя Соловьевым травить! У тебя, наверно, нервы железные! – тревожится за мое психическое здоровье жена. Ей, с меньшим, чем я, запасом прочности устроенной, не дано понять, почему своей пресной, как диетическая котлета, неуверенности в завтрашний день я иногда, скажем так, для души, предпочитаю даже абы как приготовленный, но веточкой петрушки или базилика оптимистично украшенный соловьевский телепродукт.

3.

Увы, политическое искусство, это такое же искусство, как и театр. Оно нас должно брать в плен. На такой-то минуте спектакля зрители должны носами пришмыгнуть, на такой-то слезу утереть, а на такой-то уже и насладиться душеполезным катарсисом.

Разница между политиком и актером лишь в том, что актер полагается на вдохновение и талант, а политик – на политтехнологии.

Например, я даже со своей здоровой психикой более чем уверен, что и после следующего своего президентского срока Путин оставит Россию в виде  » какой-то мутной лужи, из которой олигархи выковыривают и  ловят для себя золотую рыбку». Но политтехнологи делают ставку на то, что вера в чудо в нас не убиваема с тех пор, как мы, уже понимая, что наш школьный Дед Мороз, это переодетый завхоз Петр Степанович, а Снегурочка – это ученица старших классов Вера Казаченкова, тем не менее, проживали чудеса каждого очередного новогоднего утренника не понарошку, а всерьез. И на всю жизнь получили бы мы душевную травму, если б директор нашей школы Таисия Николаевна, всегда жаждущая от нас только правды, вдруг бороду с Деда Мороза сорвала и возмущенно объявила: «Дети, Петр Степанович обманщик! Он не Дед Мороз и потому он не может исполнить ваши мечты! А Вера Казаченкова завтра должна придти ко мне с родителями! Нехорошо обманывать!»

Но – что значит обманывать?

Разве не получилось бы так, что сама Таисия Николаевна, разоблачив Петра Степановича, всего лишь обнаружила бы для нас, школьников, ту правду,  о которой мы уже и без неё знали, но – обманула бы нас в самом важном, в том, что мы ей никакими словами тогда еще не могли объяснить…

Да и, приученные судить о других людях по себе, мы и от Путина, публично признавшего нашу страну «какой-то мутной лужей, из которой олигархи выковыривают и ловят для себя золотую рыбку», начинаем ожидать, что уж теперь-то он превратит нашу родную «лужу» в чистую и прозрачную, не только для олигархов и для власти пригодную.

Поскольку наши директора школ цинично не срывали бород с Дедов Морозов, привыкли мы правде бытовой (ах, он на самом деле не Дед Мороз!), предпочитать правду сакральную (ах, как же Петр Степанович нас понимает!). Да, Путин понарошку сокрушается, что наша Россия превращена в лужу, но он, как и Петр Степанович, такой же, как и мы, человек, поэтому ему больно видеть Россию в виде «мутной лужи» для олигархов. А если он человек, если ему бывает больно, то…

4.

Опять же, не настолько мы просты.

Будучи человеком мечтательным, я перед большой пресс-конференцией Путина эдак помечтал, что вот, мол, хорошо было бы на это великое медийное ристалище проникнуть, микрофон штурмом взять и у Путина, которому бывает больно, как и мне, с величайшей надеждой на эту боль спросить, что называется, лоб в лоб:

– А знаете ли вы, Владимир Владимирович, что в этом году исполнилось 60-лет выдающейся современной поэтессе Светлане Сырневой, в сравнении с которой весь ваш писательский пул и вся ваша писательская челядь – все равно, что какой-то окололитературный мусор? А если она – живой человек, то знаете ли вы, как ей больно быть погребенной заживо под всяким мусором? А знаете ли вы, что в эти дни точно также тайно для вас, президента России, исполнилось еще и 85 лет со дня рождения выдающегося русского поэта второй половины ХХ века Анатолия Передреева? Слава Богу, он уже мертв, и ничего не чувствует. Но нам-то, остаткам исторически сложившихся русских и российских культурных типов, больно ощущать себя в своей стране – вами возглавляемой – «словно иностранцами». И вот живем мы двадцатилетием со дня смерти Свиридова, а государство наше под вашим управлением делает вид, что гениального русского композитора у России не было никогда. Но пусть о композиторах скажут вам композиторы. Пусть у кого что болит, тот о том и говорит. Не кажется ли вам, что если вы, наша власть, и вслед за вами наше телевидение и вся информационная индустрия, вами созданная, замечаете только писателей сомнительных по таланту и по значению для русской литературы, а о существовании писателей настоящих даже и не подозреваете, то это значит, что наша властная элита – это и не элита вовсе, а недоразумение? Но, ладно, допустим, русскую поэзию вы в силу каких-то обстоятельств плохо знаете, но ведь значительная часть вашей жизни прошла в те времена, когда композитор Свиридов был еще у всех на слуху, когда его «Метель» была не менее «Лунной сонаты» Бетховена популярна во всех социальных слоях нашей страны. Знаете ли вы, Владимир Владимирович, что самая страшная катастрофа для любой страны и любой цивилизации – это одичание властных и всяких прочих элит? Замечаете ли вы, что если по социальным и политическим лифтам во власть и во всякие прочие элиты продвигаются только люди самые некультурные, то начинается разложение не только культуры, а и нравственности? Например, «мировым событием» назвал ваш пресс-секретарь Песков постановку балета «Нуриев» в (страшно сказать!) Большом театре, хотя этот «балет» был бы уместным лишь в припортовом борделе. Что ли вы действительно верите, что, вложивши в Серебренникова миллиард рублей из бюджета, вы поспособствовали если не развитию нашей многонациональной российской культуры, то хоть чему-то хорошему в людях?

–  Ах, – воскликнул бы я далее, –  не только о литературе у меня душа болит! В конце концов, как однажды сказал Пушкин, «Нас мало избранных, счастливцев праздных,// Пренебрегающих презренной пользой,// Единого прекрасного жрецов»! Но тут дело еще и в том, что всё, что пробивается к вам наверх и поближе, ничего не значит также и в экономике, и во всем ином. Иначе бы мы –  богатейшая природными и интеллектуальными ресурсами страна – уже опережали бы Китай по темпам роста. Или, допустим, не опережали бы, но и не на уровне убыточных Чубайса и Сколково мы оставались бы в развитии своих нанотехнологий…

Не кажется ли вам, Владимир Владимирович, что когда таких экономистов, как Кудрин, ваши западные «партнеры» называют «лучшими министрами финансов», а таких, как Серебренников, режиссеров признают «мировою величиной», то при этом они вас похлопывают по плечу с такой же улыбочкой, как и Ельцина, когда он им, «партнерам», сдавал страну?

Неужели вы не понимаете, что уренгойский школьник, по новым итогам второй мировой войны теперь уже особо сочувствующий погибшим воинам фашистской Германии, а не защитникам своего родного  Отечества, старался  западным «партнерам» угодить точно так же, как вы им угождаете, до сих пор не перерезая у исполнительной власти пуповину, связывающую её с Гайдаром, Чубайсом, Козыревым и прочая, прочая?

Ват, например, у Кудрина теперь роль не действующего министра, а нависшего над нами запасного дамоклова меча, но и действующий глава минфина Силуанов, нас пугает, что если в развитие образования и здравоохранения вкладывать средства, то это приведет страну к кризису. При всем том, что Счетная палата выявила: только за 11 месяцев правительство при госзакупках допустило, мягко говоря, 3980 финансовых нарушений на общую сумму в 1, 556 трлн рублей.

Если, например, Счетная палата не может вам открыть глаза на то, что прежде всего Сырневу вы, президент страны Пушкина, Толстого и Достоевского, должны с юбилеем поздравлять, а не кого-то другого, то цену нашей исполнительной власти с подачи Счетной палаты уже вся страна знает. У вас более высокий болевой порог, чем у всего возглавляемого вами народа? Вы еще не почувствовали, какая безнадега у молодых людей, вступающих в жизнь за пределами Садового кольца при зарплате в семь с половиной тысяч рублей при всем том, что в большинстве своем они такие же настоящие работяги, как и Сырнева настоящий поэт?

…То есть, о многом бы я мог сказать в укор Путину, решившему избираться президентом  на новый срок.

5.

Но пока я, ориентируясь, что называется, на местности, составлял бы план взятия такой цитадели, как микрофон, Путин успел бы поделиться со всей страной вот этим весьма своим важным для будущего нашей страны прозрением:  «…власть не должна быть похожа на бородатого мужика, который лениво выковыривает капусту из своей бороды и смотрит на то, как государство превращается в какую-то мутную лужу, из которой олигархи выковыривают и ловят для себя золотую рыбку, как это было у нас в 90-х годах, а сегодня на Украине происходит».

Да и что касается наших единственных союзников – Армии и Флота, – то Путин ведь, что бы мы его стали отличать от загубивших Армию и Флот Горбачева и Ельцина, Путин бы успел рассказать нам анекдот про молодого человека, обменявшего в духе либеральных ценностей отцовский именной кортик на дорогие часы. И, может быть, самым волнующим эпизодом большой пресс-конференции стал тот, когда мудрый офицер сказал своему глупому сыну голосом нашего президента: «Но знаешь,завтра вот придут к нам бандиты и грабители, меня убьют, маму убьют, сестру твою старшую изнасилуют. А ты выйдешь и скажешь: добрый вечер, московское время 12 часов 30 минут».

Ну, в самом деле, зачем же я душу буду надсаживать нашему нынешнему и, по логике бывшего партхозработника, неизбежно будущему президенту, если он уже сам всё понимает.

Да даже и Улюкаева я бы пожелал опять в составе правительства увидеть после того, как он честно сознался после вынесенного ему сурового приговора: «Я часто шел на компромиссы, крутился, лицемерил, любил получать подарки и сам это делал. Когда у тебя все в порядке, ты позорно отворачиваешься от чужого горя. Понимаешь это, только когда сам попадаешь в беду… Простите меня, люди. Я виноват перед вами. Как бы не сложилась моя дальнейшая судьба, остаток жизни я посвящу отстаиванию интересов людей…» 

Я столь простой человек, что опять бы доверил Улюкаеву «отстаивание интересов людей» при всем том, что Улюкаев, будучи не зеком, а распорядителем наших судеб, был широко (ну, более широко, чем Сырнева и вся современная русская поэзия вместе взятая) известен стихами, простительными разве что обманутому дольщику или бизнесмену, обобранному до нитки номенклатурными рейдерами:

Езжай, мой сын, езжай отсель
На шарике найдёшь теперь
Немало мест, где шаг вперёд
Необязательно пятьсот
Шагов назад, где, говорят,
Не всё всегда наоборот
Где не всегда конвойный взвод
На малых выгонят ребят
Где не всегда затычку в рот
Бывает — правду говорят
Бывает голова вверху
А ниже — ноги
Где в хлеб не сыпали труху
И не смеялись над убогим:
Ха-ха, хе-хе, хи-хи, ху-ху
О боги!

Хотя мне, грешному, иногда казалось, что Улюкаев писал эти и другие свои стихи для того, чтобы почитать их премьеру Медведеву и вместе с ним «поржать» над нами, своими жертвами. Или для того, чтобы отчитаться перед Госдепом США о том, в какого урода наш «финансовый блок» Россию уже превратил.

Не могу же я по такому же здравому размышлению предположить, что управляющий финансами страны министр сам на себя поэтические клеветы насочинял!

Как видите, уважаемые мои читатели, я прост, как слесарный напильник в отличии от фрезерного станка.

6.

Мы просты, как напильник, в отличии от фрезерного станка. Мы кожей ощущаем метал, а станок ничего не чувствует, у него не душа, а лекало.

И потому Путин, действующий по политтехнологическим лекалам,  всегда опережает нас.

Как только мы начинаем подозревать, что у него душа ни о чем не болит и что Россия для него такая же «мутная лужа», как и для олигархов, он возвращает в Россию Крым или открывает нам одну из очередных своих самых сокровенных тайн: «Как-то известный французский король-солнце Людовик XIV сказал: «Франция – это я». По моему мнению, это совершенно неправильный тезис. Для меня Россия – это вся моя жизнь. Я не могу себя представить вне России. Я чувствую свою связь с русской землей и с русским народом. И понимаю, что я никогда не смог бы жить вне России, но Россия, конечно, может и обойтись без таких, как я».

И пока мы гадаем чего больше в нашей вере в Путина – малодушия или глупости – сам бессменный лидер нашей духовной оппозиции Проханов вдруг находит и в нашем малодушии, и в нашей глупости самые, оказывается, высокие и даже сакральные смыслы: «…два года назад, в Георгиевском зале Кремля, в обращении к Федеральному Собранию, на котором я присутствовал, Путин сказал, что с присоединением Крыма в Россию вернулся сакральный центр власти, что в России власть имеет сакральный, божественный смысл. Я подумал: раз эту власть представляет Путин, значит, он стал полагать, что его власть носит божественный характер, то есть он считает себя помазанником».

Хотя, не всегда сам Путин и верующий в него Проханов во мнениях о значении Путина сходятся. Например, Путин делает о себе такое признание: «Россия, конечно, может и обойтись без таких, как я». А Проханов, наоборот, заявляет: «Я считаю, что Путин – замковый камень российской государственности. Если он, не дай Бог, вывалится, весь свод рухнет. Поэтому я его поддерживаю безраздельно, несмотря на то, что многое меня не устраивает. Мало ли что меня не устраивает, кто я такой?»

И, к сожалению, тут правды больше у Проханова, чем у Путина. Потому что все то, что можно было бы назвать национальной элитой России, у нас выброшено в крапиву и на обочины. А из оппозиции Путину досталась только та, которая на финансируемом Газпромом (т.е. Путиным) «Эхе Москвы» сочувствует киевскому майдану. Не потому, что еврею Бенедиктову антисемит Бандера нравится, а потому, что ЦК руководящей и направляющей партии теперь не в Кремле, а в Конрессе США. В Конгрессе США, который управляет своими агентами влияния во всех точках планеты Земля, будь они ими надрессированными ИГИЛовцами или бандеровцами.

Мы ужасаемся: а если «замковый камень российской государственности»кто-то из майданутых заменит? Что от России останется? Мы подобны школьному завхозу Петру Степановичу, который бородой Деда Мороза маскируется не для того, чтобы нас обмануть, а для того, чтобы нас обрадовать.

А информационное поле в России заточено так, что мы верим в Путина как в такого же, как и мы, завхоза Петра Степановича, хорошего и доброго человека, так же, как и мы, понимающего, какое великое нравственное значение у зажигающего новогоднюю елку Деда Мороза.

Поэтому Путин может себе позволить себе в качестве снегурочки не живую и до слез трепетную отличницу Веру Казаченкову, а фотокарточку  Медведева, которая если заговорит, то – как казенная бумага, а не как живой, с таким же, как у нас, болевым порогом, человек.

И куда нам деваться, если, как в «Пиковой даме«, «вся наша жизнь игра, а люди в ней актеры»?

7.

Понятно, что не сам Путин вокруг себя создал политическую пустыню. Недавно «рукопожатный» Минкин вдруг обнаружил, что мы о национальной элите, как о людях с образом и подобием Божьим или, если кто в Бога не верит, как об отцах Отечества все еще тоскуем. И тут же забил тревогу со страниц «Московского комсомольца» и на газпромовском (на самом деле путинском, поскольку Газпром  – это наше государствообразуещее предприятие даже и, увы, при 38,37% акций, принадлежащих Федеральному агентству по управлению государственным имуществом).

Вот в чем эта тревога Минкина:

«…попалась заметка знакомой дамы про Конгресс интеллигенции, который призвал президента защитить права инакомыслящих. Дама пишет: «Список членов Конгресса вызвал смех. Всем известная моноэтническая группа окончательно узурпировала за собой понятие «интеллигенция». Ну, ради приличия, включили бы в список хоть пару русачков, да одного татарина. Нет. Смех. И грех (Выделено Минкиным – Н.Д.).
В комментариях солидарные с дамой читатели и она сама не обсуждали суть обращения к президенту: разумное оно или вздорное? на пользу стране или во вред? Только национальный вопрос в его кровяном расовом аспекте».

Понятно, что «Конгресс интеллигенции» защищал права не наши, а челяди Конгресса США без кавычек.

Понятно, что не «дама», а сам Минкин разворнул проблему «в кровяной расовый аспект».

Минкин, позиционируя себя образованным, косит под первоклашку, пока не знающего, что в России даже в самой глубокой древности не было родовых общин, были только территориальные. Что сегодня настольными «русачками» у русской интеллигенции являются и датчанин Даль, и Достоевский, по линии отца происходивший из пинской шляхты.

Он притворяется, что не знает, почему, когда Грудинин выдвинулся в президенты и тут же в СМИ было заявлено, что он еврей, то по результатам всех опросов рейтинг до сих пор никому неизвестного еврея Грудинина оказался у русских самым высоким.

И потому Минкин может победить «даму» только в «кровяном расовом аспекте».

Чтобы всё было с «кровяным» и » расовым» Минкиным понятно, я привожу его аргументы против «дамы» полностью:

«15 лет назад в России случилась беда — Норд-Ост. Террористы захватили более восьмисот заложников, в том числе женщин с маленькими детьми. Это была всенародная беда, общее горе. И никто не спрашивал про национальный состав заложников.
Выносят заложника. Слева доктор Рошаль.
Лекарства и воду заложникам носили и на переговоры с террористами ходили: Рошаль, Кобзон, Хакамада, Политковская, Явлинский, Аушев, Примаков, Франкетти…
— Как вам такой национальный состав? — спросил я (в соцсети) упомянутую даму и её друзей. Получил удивительные ответы. Одна написала: «Русских не пускали». Другой: «Чеченцы хотели евреев». Проще всего назвать такие ответы дурацкими, но народного единства не достичь ругательствами. Говорить надо вежливо. Назовём их утверждения смелой гипотезой. Можно ли её доказать — не знаем. Можно ли её опровергнуть? Попробуем.
1. Террористы захватили сотни заложников в Москве не для того, чтобы поговорить с евреями. Согласны? Если не согласны, мы не можем вам помочь, обратитесь к окружающим.
2. Террористы захватили более восьмисот заложников, нескольких демонстративно убили и выдвинули единственное требование: вывести войска из Чечни, остановить войну. Это требование они заявляли всем переговорщикам. Есть протоколы, записи разговоров…
В частности, Явлинский почти час убеждал террористов, что, даже если президент России примет решение о выводе войск, это всё равно невозможно сделать мгновенно; а пока — отпустите хотя бы женщин с детьми…
3. Поскольку террористы добивались только вывода войск, им было всё равно, какой национальности переговорщик. Они не об этом думали.
4. Нет никаких доказательств, что чеченские террористы вообще были способны разобраться, кто еврей, а кто нет.
Например, вряд ли они считали Хакамаду еврейкой. Полагаем, они даже не знали, что она японка».

Ну, сами видите, нагородил Минкин много чего. Но давайте представим, что теперь уже украинские бандеровцы захватят больницу в каком-нибудь приграничном российском городе. А русские творческая и политическая элиты попробуют выйти с ними на переговоры. «Но мы вас знать не знаем!», – скажут им бандеровцы.

Спрашивается, почему русские элиты, в отличии от еврейских, никому неизвестны?

Отвечаю на самом свежем примере. Единственный профессиональный политик, представляющий в полном смысле слова русскую политическую элиту, к тому же, имеющий опыт лидера фракции и вице-спикера в Верховном Совете народных депутатов и в Думе большинства прошлых созывов – Бабурин! – тоже, оказывается, зарегистрировался кандидатом в президенты. Но никто у нас в стране об этом до сих пор не знает. Как и о Грудинине никто бы не знал, если бы не вместо системного оппозиционера Зюганова его вдруг сенсационно выдвинула думская КПРФ.

А если информационная блокада вокруг Бабурина в России выстроена в течении многих последних лет, то откуда бандеровцы могут о Бабурине услышать?

Да даже свою оппонентшу сам Минкин называет «дамой», а фамилию её хитроумно умалчивает.

И надо ли мне уточнять, почему выдающаяся русская поэтесса Сырнева, как и вся русская литература, в современной информационной индустрии  хитроумно запрещена?

Что же касается доверия чеченских боевиков к евреям, то пусть Минкин сам попытается ответить на вопрос, почему еврейская интеллигенция в большинстве своем симпатизировала Басаеву и Дудаеву, а русская была на стороне федералов. И о том, почему сегодня еврейская элита в том большинстве своем, которое хочет зависеть больше от Конгресса США, чем от Кремля, как Кобзон, которого США за своего не признают, как и Путина, на стороне бандеровцев – Минкину лучше знать.

Вся надежда на Путина у нас оттого, что Путин в единственном числе сегодня является «замковым  камнем российской государственности». Это надежда вынужденная.А в единственном числе он у нас остался потому, что вопрос о русской национальной элите уже давно решен и – не в её пользу.

Будучи не политиком, а писателем, я могу представить, сколько у нас где-то под слоями востребованного Путиным человеческого мусора томится в неизвестности таких же для страны неизвестных политиков, как неизвестна для страны ей выдающаяся поэтесса Сырнева (Семенова, юный Шувалов, Можаева, Перминов, Зиновьев, Полянская, Нестругин, Ягодинцева и многие другие имена я назову более значительные, чем величайшая Полозкова эпохи Путина).

А если кто никто не верит в великую тайну о сокрытых от народа под мусором поэтов, то вот вам то, что всем известно и не сокрыто. Мутко с его сотрудниками-предателями Родченковым и Степановым из спорта был исключен не нашей пострадавшей от него властью (спортcмены тут не в счет, потому как их много, а Мутко один!), а МОКом, запретившим ему всякую деятельность в спорте.. Но получил он другую должность в кормление.

И вы думаете, что во всей стране не нашлось бы мужчины или женщины, которая бы легко и даже доблестно заменила Мутко во всех его величественных ипостасях?

Страна находится, как «мутная лужа»,  в кормлении у таких, как Мутко, которые по меркам русской и российской элиты (полуармянин Суворов, Барклай-де-Толли, датчанин Даль и т.д.) является мусором.

8.

Кстати, Минкин так и назвал свою кровяно-расовую статью: «Окончательное решение русского вопроса»!

Даже Гитлеру такой итог подвести не удалось, а вот Минкину – повезло.

И вот теперь Минкин нам трактует самыми массовыми тиражами и на свой «рукопожатный» манер не только «дам», а и пушкинского «Евгения Онегина». Трактует хоть и обстоятельно, но – по своему личному образу и подобию. То есть, в русской литературе и, вообще, в литературе он ничего не соображает, но почувствовал право её оценить по своим, с нашей точки зрения, диковатым меркам. И, слава Богу, о Пушкине писал еще и еврей Лотман. Так что, не согласившись с трактовкой Минкина, я могу успеть печатно сообщить, что от чтения Лотмана я получил много пользы, и, значит, не буду включен Минкиным в списки «кровяных» и «расовых»антисемитов.

Хотя, как знать. В самом конце 80-х на каждом еженедельном заседании парткома Московской писательской организации Тимур Гайдар вставлял в повестку дня вопрос об освобождении меня от должности главного редактора «Московского литератора» на том основании, что я не придерживаюсь «линии партии». А поскольку линия партии была уже непонятна, то члены парткома своим еженедельным голосованием меня не увольняли. И вот однажды неутомимый Тимур Гайдар потребовал меня уволить за то, что я публикую антисемитские статьи. Члены парткома положили перед ним подшивку газеты и попросили его назвать эти статьи. «Он опубликовал статью против Александра Яковлева!» – возопил Тимур Гайдар. Ему возразили в том смысле, что Яковлев – русский. А Тимур Гайдар на эти простодушные возражения ответил так: «Скрытый антисемитизм гораздо опасней открытого!»

И опять никто не стал гадать, почему всякий противник Яковлева восприниматься должен как скрытый антисемит. И опять я не был уволен.

Но не надо думать, что Тимур Гайдар, что называется, нес пургу. Своей статьей «Против антиисторизма», опубликованной  в «Литературной газете», Александр Яковлев предпринял, как и теперь Минкин, попытку окончательно решить русский вопрос аж в далеком 1972 году.И, значит,отец главного «реформатора» Егора Гайдара называя меня антисемитом, в отличии от меня и членов парткома, недоумевающих, хорошо знал, кто за Яковлевым в 1972 году стоял.

За донос против русской творческой интеллигенции, вызвавший в обществе возмущение, Яковлев был отправлен из отдела пропаганды ЦК КПСС послом в Канаду. То есть  получился ничейный результат. Или –русская интеллигенция все-таки в 1972 году проиграла. Ну, не преподавать же марксизм-ленинизм услали партийного ортодокса Яковлева или куда подальше, а законсервировали как спящего агента влияния под боком у его хозяев до лучших времен. А уже в 1983 году член Политбюро ЦК КПСС  Горбачёв посетил Канаду, встретился и обнялся с Яковлевым, и затем настоял на его возвращении в Москву. А потом Яковлева расконсервировал в качестве своей правой руки.

И пошло-поехало.

А через много-много лет я, в тайны хозяев мира сего не посвященный, у бывшего патрхозработника спросил, чем все это закончится…

9.

…Председатель Конституционного суда Валерий Зорькин на последнем Всемирном Русском Народном Соборе предупредил нас о нарастающей в мире «тайне беззакония», предсказанной апостолом Павлом.

А потом и Патриарх Кирилл призвал нас «затормозить наше сползание в бездну окончания истории».

Да и Светлана Сырнева в конце прошлого века написала так:

…Разумом здрав ли, нормален ли тот,
кто этой скудости счастьем обязан?
Поздно гадать, ибо сей небосвод
серым узлом надо мною завязан.
“Мама, мне страшно, в канаве вода.
Мама, мне холодно, дрожь пробегает.
Мама, зачем мы приходим сюда?”
Некуда больше идти, дорогая.

А в нынешнем веке уточнила:

…Я не ищу судьбы иной
и не гонюсь за ложной славой:
не отразить мне свет ночной,
насквозь пропитанный отравой!
Но травы, птицы и цветы
меня о будущем просили.
И молча вышли я и ты
навстречу неизвестной силе.

И, чтобы нам все было более понятно, написала для нас стихотворение «Гибель Титаника»:

В зыбучую глубь, в бездонную хлябь
уводит сия стезя.
Не надо строить такой корабль
и плавать на нем нельзя!

Но вспомни, как сердце твое рвалось
и кровь играла смелей:
гигант свободы, стальной колосс,
он сходит со стапелей!

Творенье воли, венец ума,
невиданных сил оплот.
И дрогнет пред ним природа сама,
и время с ума сойдет.

В далекую даль, к свободной земле,
связавшись в один союз,
мы тоже шли на таком корабле —
грузин, казах, белорус.

В опасный час, на том рубеже
спастись бы хватило сил —
но кто-то черный тогда уже
по трюмам нас разделил.

Ты вспомни, как бились мы взаперти —
все те, кто был обречен,
кто вынужден был в пучину уйти,
предсмертный выбросив стон.

Заклятье шло из воды морской,
сдавившей дверной проем:
«Пусть будет проклят корабль такой!
Зачем мы плыли на нем?!»

Ты вспомни: выжил тот, кто не ныл
забвения не искал,
кто переборки наспех рубил
и на воду их спускал.

Кто на обломках приплыл к земле
и там из последних сил
своих находил, согревал в тепле
и заново жить учил,

и кто вписал окрепшей рукой
в дневнике потайном:
«Надо строить корабль такой
и надо плавать на нем!»

И при всем том, что Путин и его властное окружение о Сырневой даже не слышали, при всем том, что сам лидер духовной оппозиции Проханов считает Путина единственным «замковым  камнем российской государственности», мы вопреки всему до сих пор понимаем, что наше спасение в тех, « Кто на обломках приплыл к земле// и там из последних сил// своих находил, согревал в тепле// и заново жить учил// и кто вписал окрепшей рукой// в дневнике потайном:// «Надо строить корабль такой и надо плавать на нем!»».

То есть, если кто-то может сомневаться в юристе Зорькине как в человеке, утопшем в антологии гуманитарных предрассудков и в Патриархе Кирилле как в представителе предрассудков религиозных, то Сырнева говорит о нас, как об обыкновенных, какие мы есть, людях, оставшихся самими собой после погибшего советского корабля и после тонущего корабля постсоветского.

Так было в канун второй мировой войны, когда подобным Путину «замковым камнем» российской государственности оказался тиран Сталин.

Но, в отличие от Путина, Сталину хватило ума догадаться, что он всего лишь владелец российского исторического сооружения, все опоры которого стоят на таких, как Сырнева, духовных скрепах.

И Сталин нынешние путинские копии большевизма – ДНК (сурковские дома новой культуры и прочие рапповские подобия) все-таки порушил, вернул советскую культуру в традиционное и родное для многонациональной России пушкинское русло, и возродившаяся русская историческая ментальность победила искусственно созданную Гитлером «немецкую» ментальность, даже и обильно инвестированную глобалистскими банками и снабженную самыми передовыми технологиями США (например, двигатели BMW «Хорнет», которыми был оснащён самый массовый транспортный самолёт Германии «Юнкерс-52», производились по лицензии американской компании Prat & Whitney. General Motors в Германии принадлежал Opel. На заводах этой компании штамповалась бронетехника рейха, а также почти 50% силовых агрегатов бомбардировщиков Junkers-88. В 1943 году немецкий филиал General Motors разработал и стал выпускать моторы для Messerschmitt-262 – первого реактивного истребителя люфтваффе).

Сегодня мы уже оказались жертвами третьей мировой войны. И не потому, что Путин, в отличие от Ельцина, воспротивился стать девушкой по вызову у глобальной системы власти (этими девушками стала вся Европа!), а потому, что Россия – самая богатая природными ресурсами страна, самая лакомая добыча. США с нами воевали в нашей Чечне, а теперь воюют на нашем «Эхе Москвы», в нашей родной Украине (матери городов русских) и в далекой Сирии по-настоящему, в то время как наши победы сами американцы сочиняют из нашего якобы вмешательства в выборы их президента и из прочих, для нас унизительных, хохмочек.

А «замковым  камнем российской государственности», как и при Сталине, как и во все века русской истории, остается русское Слово.

Путину не хочется это признать.

И поэтому мы уже не супердержава, а всего лишь большая территория вокруг нефтегазовой трубы. И у нас не сталинская индустриализация, а подобная троцкостской перманентной революции перманентная реформа, человеческие потери от которой не уступают потерям от перманентной революции.

Но по итогам третьей мировой войны за это упрямое желание Путина сыграть роль проигравшего Троцкого, а не победившего Сталина, будем расплачиваться мы, народы России, своими частными и общими для всех нас судьбами.

10.

Алексанр Яковлев, ради которого Тимур Гайдар меня ненавидел и пытался выкинуть со скромной должности главного редактора всего лишь ведомственного, не имеющего подписного индекса «Московского литератора», написал так о нас, русских: «Деньги на земле лежат, истоптаны, а нагнуться, чтобы поднять, — лень не дозволяет. Тем же, кто не ленится, житья на Руси нет».

Ему, всего лишь трогательному воробью, голубю и вороне, а не в полном смысле слова человеку,  не дано было понять, что не лень, а совесть не позволяет поднимать не заработанные, лежащие на земле деньги. Ему не дано было понять, что если есть у нас национальная гордость – Шаляпин, Мусоргский и великая русская опера, то это в результате того, что некий русский человек не поленился деньги поднять с земли, но чтобы вложить их не в оффшорные сундуки, а в Россию.

Теперь же «житье на Руси» есть  всем, кому до Руси дела нет.

Николай Дорошенко