«Это потому, что я красный?»

В Севастополе завершается суд над левым активистом Валерием Большаковым. Еще пару заседаний – и коммунисту зачитают приговор. Пока шло рассмотрение, в России частично декриминализовали статью 282 — по ней Большакова обвиняли в «унижении достоинства социальной группы “терские казаки”». Но в деле остались эпизоды по статье 280 — «призывы к экстремизму». Правда, свидетели обвинения не могут вспомнить, к чему конкретно Большаков призывал.

В Нахимовском райсуде Севастополя заканчивается рассмотрение уголовного дела против левого активиста, председателя севастопольского Союза рабочих, местной ячейки партии РОТ ФРОНТ, коммуниста Валерия Большакова. Он был задержан силовиками 14 ноября 2017 года по ст. 282 УК РФ «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства».

Следствие длилось около 7 месяцев, и столько же длятся судебные разбирательства. Пока длился процесс, в России успели частично декриминализовать 282-ю статью. Теперь за первое нарушение по этой статье гражданам грозит административная ответственность, и лишь за повторное в течение года – уголовная.

Поводом для возбуждения дела против Большакова послужили высказывания в социальных сетях. Валерий признает, что действительно опубликовал в сети два поста, где речь шла о казачьем сословии. В первой публикации — о термине «тихий Дон», появившемся в обиходе после того, как казаки, по словам Большакова, «предали идеалы вольницы и присягнули на верность царю». Второй комментарий был более эмоциональным, хотя, по словам Валерия, он не собирался никого оскорблять.

«Я не могу оскорбить какую-либо национальность или социальную группу, потому что по убеждениям я коммунист и интернационалист», — гордо говорит он.

Кроме того, отмечает Большаков, посты публиковались на его странице, где нет ни одного подписчика – только люди, которых он добавлял в друзья.

«Получается, человек сам нашел мою страницу, сам зашел и прочитал комментарии, а затем – по прошествии полугода или даже года – написал заявление», — удивляется он.

7 февраля суд вывел обвинения Большакова по 282 статье из уголовного дела. Однако сам активист и его адвокат против такого решения, поскольку считают, что вина политика не доказана. Мало того, защитник заказал экспертизу написанного в соцсетях — но суд отказался от допроса экспертов по возражению прокурора, заявившего, по словам Большакова, что «в деле и так достаточно доказательств».

«Никто ничего не помнит»

В ходе семимесячного следствия к делу Большакова добавились еще эпизоды – уже по статье 280 УК РФ. Активист говорит, что все они связаны с публичными акциями, на которых он «лишь цитировал классиков марксизма-ленинизма», но не призывал «к свержению конституционного строя», как утверждает обвинение.

О происходящем на суде Большаков рассказал «Примечаниям» в начале февраля 2019 года.

«Был допрошен чиновник Росрыболовства, который якобы шел на работу и видел, как я призывал к свержению власти, — рассказывает Валерий. — Я действительно стоял с плакатом под зданием правительства [Севастополя] – это был пикет в поддержку левых активистов, и меня снимали на видео.

Мой адвокат спросил чиновника, что конкретно было написано на плакате. Тот сказал, что не помнит, но точно знает: я призывал».

Вызывает вопросы и рассказ о допросе понятых.

«Рассмотрение дела началось в июне с ознакомления с делом, потом судья ушел в отпуск, а по возвращении – в августе — был допрос свидетелей, — вспоминает активист. – Первыми допросили понятых – двух студентов, которые приезжали 14 ноября 2017 года ко мне домой. Интересная деталь: их показания расходились. Когда у меня дома был обыск, мне стало плохо с сердцем, и мне вызвали «скорую», хотели забрать в больницу. Так вот один свидетель говорит, что врач хотел меня увезти в больницу, а другой – что нет».

«Но самое главное не в этом, — продолжает политик.

– В ходе суда у них спросили, как они оказались понятыми. Один ответил: друг позвал. А друга кто? Преподавательница. Какая, что преподает, спрашивает мой адвокат. А он отвечает: не помню фамилию и предмет не помню.

А потом говорит себе под нос – но услышали все: «Я не буду ее сдавать». Получается, человек в суде отказывается от дачи показаний – а ему за это ничего».

«Я просто хотел справедливого расследования»

Большаков не раз критически высказывался в адрес силовиков — в частности Следственного комитета. Он считал, что следователи «спустили на тормозах» дело об избиении его матери.

Произошло оно еще при Украине, 6 сентября 2013 года. В квартиру, где Валерий проживал со своей 68-летней матерью Людмилой, ворвался некий Олег Клименко. Он полтора часа избивал женщину с особой жестокостью, соседи несколько раз звонили в милицию, но правоохранители приехали на место лишь после того, как они заявили, что женщину убивают.

Клименко взяли с поличным, доставили в отделение, Людмилу Большакову отправили в больницу с тяжелыми травмами. Однако, вопреки ожиданиям семьи Большаковых, ответственности за свои действия Клименко так и не понес.

Мать Большакова после избиения

Осенью 2013 года дело об избиении Людмилы Большаковой благодаря СМИ получило широкий резонанс и практически дошло до суда. Но вынести приговор преступнику не успели — Севастополь перешел в состав России, и дело направили на доследование.

«Начались чудеса, — поясняет Большаков. — Следователи СК Нахимовского района Севастополя Щеглов и Соловьев написали, что проникновения в квартиру не было. Клименко записали в свидетели. И меня тоже — хотя меня вообще в тот день не было дома. Сказали, нет состава преступления. Все документы с их подписями и печатями были у меня на руках. Их тоже изъяли во время обыска 14 ноября 2017 года».

Вместе с документами из дома Большакова забрали партийные списки, документы, печати и плакат, с которым он после всего случившегося с матерью пикетировал здание Следкома Нахимовского района Севастополя. Этот пикет тоже упоминается в уголовном деле.

«Это потому, что я коммунист»

Сам активист считает, что уголовное дело напрямую связано в тем, что «в России всерьез взялись за левых»: волна задержаний, обысков и допросов не стихает уже несколько лет. Последние новости – от февраля 2019 года: в Москве задержаны не менее 9 левых активистов, сообщает «Новая газета» со ссылкой на сайт «ОВД-инфо».

С присоединением Крыма к России левое движение на полуострове, наоборот, стихло, говорит Большаков.

«Еще при Украине мы выпускали и распространяли листовки с экономическими требованиями о национализации предприятий, — вспоминал он в 2017 году. — И делали это мастерски. У нас в Союзе рабочих было около 40 постоянных членов и около полутысячи нам сочувствовали. Потом пришла Россия, и деятельность наша враз заглохла. Почему-то большинство решило, что мы вернулись чуть ли не в Советский Союз, и бороться теперь ни к чему».

Однако внимание силовиков к левым организации было обратно пропорционально снижению политической активности в их рядах.

«Именно тогда ко мне стали подходить на улицах и предупреждать, что нужно вести себя потише, иначе будут последствия», — говорит активист.

6 октября 2017 года Большаков дал пресс-конференцию, на которой затрагивались вопросы нарушения гражданских прав рядовых севастопольцев. Так вышло, что больше половины времени на этом мероприятии он говорил о деле своей матери, демонстрировал папку с доказательствами и документами. А в ноябре его задержали.

***

22 февраля 2019 года состоялся допрос обвиняемого. «Прокурор утверждал, что я призывал к экстремизму. Я еще и еще раз повторил, что все, что я говорил на митингах и пикетах было ничем иным, как цитатами классиков», — говорит активист.

Сегодня, 7 марта 2019 года, Большакову обещают дать последнее слово, после чего суд будет готов вынести приговор.