«Ты уборщица, ты больше не врач»

Идешь против системы в одиночку? Приготовься к тому, что от тебя захотят избавиться, а если не получится — уничтожить. Растоптать, унизить, довести до нервного срыва. Именно так случилось с педиатром Ларисой Халимон, которую начальство решило сократить за неуместные вопросы о зарплатах и бюджетном финансировании.

В Севастополе, на проспекте Октябрьской Революции, 45, есть уникальное учреждение — Детский центр медицинской реабилитации. Фактически это санаторий, но с дневным пребыванием, куда родители, как в детский сад, приводят детей с различными заболеваниями — неврологическими, психическими, соматическими и ортопедическими.

В течение 2-3 недель малыши проходят в центре лечение: занимаются с психологом, арт-терапевтом, логопедом, делают лечебную гимнастику и массаж. Услуги центра полностью бесплатные, что делает его незаменимым, особенно для семей, воспитывающих детей-инвалидов.

Центр существует больше 40 лет, и в украинские времена о нем мало кто слышал — работал себе и работал. Однако в последние три года оптимизаторы от медицины не оставляют надежд его закрыть. Дело в том, что учреждение работает на смешанном финансировании — часть коек оплачивает фонд ОМС, а часть — бюджет. В частности, психоневрологические заболевания лечатся в России исключительно за счет бюджета, наряду с туберкулезом и ВИЧ.

Но у города на маленьких инвалидов перманентно не хватает денег, несмотря на то, что в Минздраве РФ есть отдельная ФЦП по детской реабилитации: средства выделят — только попроси. Местным чиновникам проще центр закрыть, а для успокоения сказать, что он «реорганизован»: его то пытаются слить с детским домом, то объединяют с больницей, где для детской реабилитации никаких условий нет.

«Много говоришь? Готовься к увольнению»

С 2015 года в центре работает педиатр высшей категории Лариса Халимон. Все эти годы она была одним из локомотивов движения против закрытия центра: смело давала комментарии журналистам, объясняла суть ситуации родителям, писала жалобы в горздрав и другие инстанции.

Кроме того, Лариса боролась за права коллектива. Из-за урезанного бюджетного финансирования медикам постоянно задерживали зарплату и оставляли их без стимулирующих. Педиатр, входившая в актив коллектива, выступала на общих собраниях, писала обращения, собирала под ними подписи.

Именно за эту активную гражданскую позицию врач и пострадала. После того, как горздрав уволил главного защитника центра — главврача Игоря Зарайского, Ларисе Халимон сообщили, что ее должность сокращают.

Случилось это 25 августа 2018 года, в субботу, в конце дежурства. Накануне врач, как член актива коллектива, провела собрание, на котором в очередной раз подняла вопросы о прозрачности начисления стимулирующих выплат. С мая 2018 года в медики реабилитационного центра получали лишь голый оклад, им срезали надбавки даже за стаж и категорию.

В уведомлении о сокращении значилось, что взамен врачу предлагаются вакансии: 0,5 ставки невролога, 1 ставка медицинского психолога, 1 ставка палатной медсестры, 1 ставка санитарки. Но сертификатов невролога, психолога и медсестры у Ларисы Халимон нет. Поэтому под давлением администрации она подписала уведомление, решив для себя, что будет бороться за центр до конца и останется в нем, если нужно, санитаркой.

Сокращение врач посчитала незаконным. «Во всем центре только у меня и у начмеда высшая категория. Но начмед — это административный работник. Причем согласно приказу 1705н от 29.12.2012 Минздрава РФ «О порядке организации медребилитации» одна ставка начмеда положена на 200 и более коек, а у нас всего 77», — объясняла она свою позицию. Поэтому предшествующие сокращению два месяца врач вела переписку с горздравом и трудовой инспекцией.

Из письма горздрава она узнала, что работать санитаркой ей тоже нельзя — не прошла профильного обучения. 31 октября к ней пришли и принесли на выбор: приказ об увольнении по сокращению и заявление о переводе на единственное вакантное место — должность уборщицы.

Педиатр заявление заполнила, указав в нем, что соглашается на место лишь потому, что ее сократили. И потому, что горздрав написал ей ранее в письме, что санитаркой она быть не может.

Однако когда 9 ноября Ларисе Халимон принесли приказ о приеме на работу на должность уборщицы, в нем значилось, что перевод осуществлен «по инициативе работника». Подписывать бумагу врач отказалась, посчитав, что ее обманули. «В приказе должно быть указано, что меня перевели по сокращению», — настаивает женщина.

Но путаница с документами не самое страшное в этой истории. Врач с 37-летним стажем рассказывает: как только она стала работать уборщицей, над ней стали издеваться все — от начмеда до завхоза.

«Я врач на должности уборщицы»

Первый рабочий день Ларисы Халимон в качестве уборщицы пришелся на 1 ноября. В этот день женщину заставили изучать инструкции по технике безопасности. В свободную минутку она зашла в кабинет и взяла со стола пачку историй болезни. «31 октября я закончила осмотр детей поздно, написала дневники и сложила истории, — поясняет врач свои мотивы. — На следующий день решила еще раз просмотреть их, проверить, все ли заполнено. Понимаете, это был мой последний рабочий день, я должна была убедиться, что оставляют документацию в порядке». Но ее грубо одернули, заявив, что уборщица не имеет права прикасаться к медицинским документам.

Дальше — больше. Ларисе запретили переодеваться в коридоре медучреждения, где раньше она, еще будучи врачом, оставляла верхнюю одежду. «Это просто проходной коридор, — описывает медик, — не ординаторская, не кабинет. Я раньше оставляла там свои вещи, потому что мне так было удобно — кабинет близко и не так шумно, как в ординаторской».

Зам по АХО выгнал ее их коридора, пригрозив, что спилит вешалку, если она ослушается. Женщину отправили в подвал, в дворницкую, где хранится инвентарь — метла, лопаты, ведра и дезсредства. В холодном, грязном помещении она должна была и переодеваться, и отдыхать во время перерывов.

«Санитарное состояние этой комнаты было просто ужасное, — описывает врач. — Пыль, паутина, грязь. Я все там отчистила, отмыла, навела порядок. Но находиться там все равно не могла: в этой же комнате переодевался дворник».

Педиатр говорит, что едва сдерживала слезы от пережитого унижения. «Мне нужно было снимать одежду при мужчине, — говорит она. — Я же не могу выгонять дворника на улицу, на холод, когда мне надо переодеться».

На следующий день Лариса нашла другое подсобное помещение в здании — у массажисток была каморка, где стоял бойлер. Педиатр договорилась с коллегами, что будет переодеваться в ней. Но в помещение тут же пришел зам по АХО и потребовал выйти — ему якобы нужно заколотить дверь кабинета.

Ларисе делали замечания все, даже те, кто еще вчера был ниже по статусу. Не там убирает, не так и не вовремя моет — постоянные одергивания. При этом все указания, раздавались на словах, никаких документов, где был бы описан круг ее обязанностей, ей на подпись не давали. «Главный по АХО в лицо мне сказал: «Вы уборщица, вы больше не врач». А я ему ответила: «Я врач, просто на должности уборщицы», — жалуется женщина.

В итоге педиатр решила пойти правовым путем. Написала запрос на имя руководства центра — по санитарному состоянию дворницкой и своим обязанностям. Попросила выдать ей, наконец, на руки приказ о назначении. Итогом этих заявлений и стал разговор 9 ноября.

«Меня вызвали, дали приказ, где написано, что я сама, по собственной инициативе, стала уборщицей, — говорит Лариса. — И потребовали подписать. Но я не поддалась, сделала копию приказа и сказала, что проконсультируюсь с юристом. Тогда мне показали пачку бумаг на столе — якобы жалобы на то, что я плохо убираю. И пригрозили уволить. От эмоций мне стало плохо, измерили давление: 170 на 110. Вызвали скорую помощь».

Так Лариса впервые в жизни узнала, что такое гипертонический криз. До этого, уверяет женщина, гипертонией она никогда не страдала. Ларису привезли в больницу, но госпитализировать не стали, отправили к участковому терапевту. Врач выдал ей больничный, на котором она находится до сих пор.

Историей Ларисы Халимон заинтересовался межрегиональный профессиональный союз работников здравоохранения «Действие». Теперь защитой прав педиатра займутся московские юристы — они уже изучают документы.

«Общая логика поведения работодателя в этой истории свидетельствует, с нашей точки зрения, что при увольнении врача имели место серьезные нарушения процедуры сокращения штата, которые можно оспорить в судебном порядке, — комметирует ситуацию сопредседатель профсоюза «Действие» Андрей Коновал. – А общие обстоятельства этой истории, связанные с борьбой Ларисы Халимон против «оптимизации» детского центра, за трудовые права сотрудников, заставляет предположить что само решение о сокращении было продиктовано не интересами учреждения, а является средством расправы с сотрудником, имеющим активную гражданскую позицию. Это, конечно, тоже имеет мало общего с Трудовым кодексом. Наш профсоюз намерен разобраться в этой истории и помочь Ларисе Николаевне отстоять свои права».