Про привлекательность социализма 2

Фото отсюда

На самом деле, кстати, вопрос с описанным в прошлом посте  феноменом – проблеме с привлекательностью социализма – можно с легкостью объяснить одной-единственной фразой. А именно: указанием на то, что социализм есть первая фаза коммунизма. Или, точнее – момент перехода от капитализма к социализму, во время которого существует значительное число подсистем, связанных с «предыдущим» социо-экономическим устройством. И поэтому считать его законченной формацией – и сравнивать с законченной формацией, капитализмом – некорректно.

И если уж делать честное сравнение, то стоит брать «начальную фазу капитализма» — которой выступает т.н. «абсолютизм», являющийся переходом от феодализма. В кавычках потому, что формально абсолютизм – это форма государственного правления, но в данном случае рассматривается не только она, но весь «комплекс» социально-экономического устройства общества того времени. Так вот: если брать этот период, то можно увидеть, что никогда еще положение «простого человека» не опускалось так низко, как в те времена. В том смысле, что в XVII-XVIII века практически можно было наблюдать рост самых различных форм эксплуатации. (Именно рост по сравнению с «предыдущим» состоянием.) Начиная с рабства – которое именно за указанное время распространилось по разного рода «Вест-Индиям». И заканчивая вторичным закрепощением в Восточной Европе и ужесточением крепостного права в России. Ну и конечно, не стоит забывать, что именно в этот период происходило обнищание рабочих до «абсолютного минимума» в истории. (В Европе Западной, понятное дело.)

Таковы были реалии мира, который лежал на «стыке» двух классовых типов социума. Мира, в котором властители стали, фактически, всевластными – могущество царей/королей и магнатов тогда было почти бесконечным, превысив, наверное, могущество древних владык – а массы полностью бесправными. Впрочем, кончилось все это хорошо – 1789 годом, Декларацией прав человека и гражданина, а также порожденной этим  волной буржуазных революций по всей Европе. Но до этого момента надо было еще дожить. Равно как дожить надо было до развития массовых рабочих движений, которые начались только в 1836 годах с чартистов в Британии. (До этого выступления рабочих были стихийными и легко подавлялись правящими классами.) И которые стали основанием для «первого улучшения» жизни масс, наступившего уже в 1870-1880 годах. (В Европе.) Сделавшего положение рабочего пускай не сытым – сытым оно стало лишь после «второго улучшения», связанного с 1917 годом и образованием СССР – но, хотя бы, совместимым с жизнью.

Впрочем, понятно, что подобное сравнение – т.е., сравнение социализма на начальной стадии развития, когда наличествуют еще многие элементы капитализма, включая такие важные, как тип организации производства, и капитализма на этой же стадии (когда еще очень развиты феодальные отношения, и основной бизнес делается именно на них) – мало что дает. Поскольку ни один антисоветчик не примет его как корректное по самым различным причинам. Поэтому говорится это, разумеется, не для них. А для тех, кто прекрасно понимает, что «просто так», волевым решением властей, или, даже, рукой восставшего вооруженного народа «Рай на Земле» не построить. В смысле:  что никаким одним актом, даже очень массовым и радикальным, невозможно создать общество, которое станет новым этапом человеческого развития, заменяющим этап, который длился несколько тысячелетий. (Формирование первых классовых государств относят ко II тысячелетию до н.э.)

И что в действительности построение подобного общества должно пройти через несколько совершенно необходимых этапов. Причем, этапов, связанных с различными сторонами человеческой жизни. Например – как уже не раз говорилось – должно произойти практическое «снятие» т.н. «сельской жизни». (Возьмем эту сторону, как «очень любимую» антисоветчиками.) Т.е., демонтаж того самого образа существования, который объективно связан с наличием индивидуального крестьянского хозяйства – базиса существования классового общества вплоть до конца XIX столетия. А вполне возможно – что классовая система вообще не может стабильно существовать на ином базисе. В том смысле, что, перейдя к «чисто индустриальному» образу жизни, классовые общества уже в 1910 годах оказались не просто в кризисе – но в Суперкризисе. И все их последующее существование – это существования «посмертное», связанное с воздействием более совершенной системы организации общества. («Тени СССР»)

Впрочем, в любом случае можно сказать, что пресловутое «сельское хозяйство» — как специфический комплекс производственных систем и образа жизни т.н. «селян» — имело антагонистический характер по отношению к той коммунистической форме существования, которая должна была развиться по завершению переходного периода. Отсюда – известные «траблы», которые испытывало оно («сельское хозяйство») на протяжении всей истории. В том смысле, что социалистические преобразование неизбежно разрушали и «традиционный образ жизни», и традиционную деревню как таковую. (Даже в «колхозном варианте» — который был чистым паллиативом.) Но производительность труда – то есть, «выход» полезной продукции – в этом случае росла, что рано или поздно, но должно было привести к полному переформатированию отрасли. (Этому не мешало даже вопиющее непонимание указанного процесса – начиная с ликвидации МТС.) С переходом на чисто индустриальный тип производства.

В реальности, кстати, этот самый процесс продолжился даже после гибели СССР – что показывает его объективный характер, а равно – и продолжение процессов, запущенных Революцией даже после 1991 года. Но об этом надо говорить отдельно. Тут же можно только сказать, что если по отношению к сельскому хозяйству мы можем говорить о том, что это пример недостройки указанного в прошлом посте базиса – и поэтому эффективность этой самой стороны советской жизни выглядит невысокой. Однако к реальной возможности – достижимой по мере развития производительных сил – этот показатель имеет минимальное отношение. (Проще говоря, сельское хозяйство в СССР – это очевидный пример недостроенной системы, которая оценивается как достроенная.)

И таких примеров – множество. В том смысле, что подавляющее число элементов советского производства в действительности представляли собой лишь «зародыши», потенциал которых мог быть раскрыт только после окончания своего развития. В то время, как в капиталистических государствах, напротив, речь шла не просто о «максимально развитых» системах – но о системах «переразвитых», в том смысле, что существовать они могли только в условиях воздействия «советской тени». Как ни удивительно, но к указанной категории можно отнести практически все «передовые отрасли», ориентированные на массовое производство. (Вроде той же микроэлектроники.) В том смысле, что реальная возможность развертывать тут производство появилась, с одной стороны только благодаря созданию гарантированного государственного рынка сбыта. (Первые ИС использовались в ракетно-авиационно-космической сфере.) А с другой: реальный расцвет микроэлектроники в 1980 -1990 годах стал возможен лишь в условиях глобального рынка. (Существование которого было возможно только при серьезном ограничении конкуренции между производителями. И поэтому, кстати, оно завершается в настоящее время.)

Кстати, именно поэтому в случае гипотетического «продолжения» существования СССР – если бы тот, каким-то чудом, «перепрыгнул» через «Темную долину» 1980 годов – реальная перспектива лидерства даже в этой сфере гарантированно переходила бы к нему. И потому, что именно в СССР наличествовала самая эффективная в мире система образования, которая способна была выпускать огромное количество специалистов высокой квалификации. (Удивительно – но отголоски этого видим мы и по сей день, хотя понятно, что в значительной мере образование тут деградировало.) И потому, что именно тут была возможность к переходу на «следующий этап» производства микроэлектроники: на индивидуальное или мелкосерийное изготовление чипов в т.н. «минифабах». (Некий аналог обрабатывающего центра для данного производства.) Которые начали разрабатываться в начале 1980 годов – но по понятным причинам, во второй их половине были заброшены.

Впрочем, глубоко забираться в данную тему нам не надо. Поскольку самое важное тут – это необходимость понимания того, что до окончательного завершения процесса перестройки общества вести какие-то сравнения так же бессмысленно, как вести сравнения здания на этапе его постройки. Ну, в самом деле, удобен ли дом на момент заливки фундамента для жизни? Вопрос риторический: на этом этапе самое совершенное строение проигрывает не только древней избе, но и жалкой землянке. (Как не раз уже говорилось: многие позднесоветские люди завидовали не только жителям Запада – но и обитателям стран Третьего Мира. Поскольку пусть там нет канализации, водопровода, медицины и школ – но зато носят джинсы и ходят с импортными «кассетниками».) Другое дело, что по отношению к дому это все понимают. А вот по отношению к социуму, как таковому – нет. Да и время строительства тут различается более, чем на порядок. Но сути все это не меняет.

В том смысле, что избежать построения более совершенного общества не позволяет даже массовый отказ от этого большей части населения. (Равно – как не позволило сделать это массовое неприятие капитализма на том же «абсолютистском этапе». Когда против этого были не только крестьяне, но и значительная часть феодалов.) И в реальности «непройденный» когда-то этап все равно придется проходить – пускай и через десятки лет. Но понятно, что обо всем этом надо будет говорить уже отдельно…