Символический пожар. Во Франции сгорел главный храм христианской Европы

фото отсюда

Вчерашний пожар в одном из самых почитаемых храмов Европы — Соборе Парижской Богоматери — еще долго будет оставаться одной из главных новостей мировых СМИ. Дело не в обстоятельствах пожара, не в бесценности утраченных святынь и красоте одного из лучших образцов готики. Notre-Dame de Paris — это символ Франции, ее душа, а с нею и душа всей Европы, которая некогда была христианской, а теперь безнадежно умерла и напоминает о своем прежнем величии лишь такими вот памятниками, которые рушатся один за другим.

Причины пожара, конечно же, неизвестны. Не то поджог, не то проводка, не то вообще какие-то гастарбайтеры с неисправным инструментом: что там было на самом деле, мы, скорее всего, не узнаем. Хотя и обратим внимание читателей на слова Трампа о том, что «собор может сгореть дотла», — представителю мирового правительства из-за океана видней… Еще можно обратить внимание на французских пожарных, которые поначалу практически не тушили пожар, не удосужились вызвать вертолеты, а по сути просто стояли и смотрели, как горит символ их нации. И на извращенцев из «Шарли Эбдо», которые уже на следующий день после национальной трагедии опубликовали в своей мерзотной газетенке очередную карикатуру, на которой конспирологи вполне могут найти богатую пищу для фантазий, в том числе и по поводу заказчиков этой трагедии.

Вообще, символизм этого события, случившегося в первый день Страстной седмицы у католиков, просто зашкаливает. Именно в Notre-Dame хранилась одна из величайших христианских святынь — терновый венец Христа Спасителя (в интернете есть информация о том, что святыню удалось спасти, а вот  судьба иконы Владимирской Божией Матери — подарка российского патриарха Алексия II — пока не известна). Но мы сейчас не о святынях: в истории христианства, особенно православия, много примеров, когда Господь таинственным образом возвращал утраченные людьми святыни.

Мы о живых храмах, без чьей веры и молитвы каменные рукотворные храмы превращаются в мертвые памятники и неизбежно разрушаются, — о верующих.

А вот с ними-то во Франции, да и вообще в Европе, большая беда. Все посещавшие Европу в последние два-три десятилетия подтвердят: католические костелы в большинстве стран ЕС давно стоят пустые, равно как и протестантские кирхи в Германии. И Notre Dame — не исключение. Соборы сдаются под концертные залы, в них снимают мюзиклы, выступают политики и всевозможные гуру, вплоть до сатанистов. Вместо храмов европейская молодежь теперь ходит на манифестации и посещает гей-парады. А их территорию давно и плотно занимают мигранты из Африки и Азии.

Пройдитесь днем по центральным улицам Парижа — вам сильно повезет, если вы встретите хотя бы одну-две французские семьи с детьми (более чем с одним ребенком). Французы не рожают детей — пропаганда педерастии и ювенальной юстиции, изымавшей еще недавно на 1 млн детей в год, сделали свое дело. Вместо французов рожают арабы из бывших французских колоний. Арабы встретят вас везде, от аэропорта Шарль де Голль до газона возле Лувра: они кричат, совершают намаз, и никто их не останавливает и не делает замечаний. Их не трогают ювенальные тетеньки из опеки, и даже когда банды арабской молодежи громят магазины и жгут машины, полиция им не препятствует. Толерантность, которую агенты нового мирового порядка пытаются внедрять и у нас в России, во Франции давно победила и совесть, и веру, и национальное достоинство. Христианская Европа умерла, и на ее место пришли новые гунны.

Красота Notre Dame и других подобных памятников лишь оттеняла до времени эту картину смерти и распада христианской идентичности. Неслучайно один из самых ярких романов о современной Франции так и называется, «Мечеть Парижской Богоматери». Впрочем, гей-парады не оставляют французам и мусульманской перспективы. Символом нынешней Европы является уже не Notre Dame, а извращенцы из «Шарли эбдо», которым их заокеанские хозяева позволяют безнаказанно глумиться над любыми святынями, своими и чужими, а равно и над жертвами организованных ими же терактов.

Что же до христианства, то современный Запад с его папой Римским отрекся от него задолго до 2-го Ватиканского собора (интересующихся отсылаем к книге архиепископа Марселя Лефевра «Они предали Его»). Во всех крупных городах некогда христианской Европы уже давно стоят «храмы» сатанистов, а в той же Франции, на Лазурном берегу, несколько лет назад неожиданно прошел «крестопад» — по непонятной причине рухнули кресты на нескольких церквях, перешедших под управление партнера папы римского и его друзей из ЦРУ, «вселенского патриарха» — масона Варфоломея. В сегодняшнем Париже сложно найти Рождественскую елку, а в Стокгольме уже официально пишут в свидетельствах о рождении детей вместо «отец и мать» «родитель №1» и «родитель №2». В этой новой реальности Богоматери просто нет места. Как говорится в Евангелии от Луки (3,17): «Лопата Его в руке Его, и Он очистит гумно Свое и соберет пшеницу в житницу Свою, а солому сожжет огнем неугасимым».

Так что пожар в главном соборе Франции вполне закономерен, независимо от источника пламени.

Кстати, по сведениям телеграм-канала «Церквач», «в связи с пожаром в соборе Парижской Богоматери принято решение усилить охрану Храма Христа Спасителя, Елоховского Богоявленского собора и других крупных храмов Москвы». Хотелось бы надеяться, что это не более чем перестраховка. Потому что гибель христианства, которую мы наблюдаем сегодня на Западе, наблюдается и в нашем Отечестве. И против нас работает, как и против верующих французов, масса «агентов толерантности» — и во власти, и в СМИ, и даже в церковной среде. И это гораздо серьезнее, чем вопросы пожарной сигнализации и охраны соборов, о которых так пекутся министр культуры Мединский и некоторые другие деятели.