«Скатывание» человека, сворачивание истории…

​Наши публицисты-острословы, с благими намерениями, но контрпродуктивно порой карикатуризируют образ США, приписывая их населению тот облик, который они не без успеха навязали нашему населению к 1991 году. Животное скотство голого потребительского эгоизма и растащиловки – нельзя распространить на всю историю США, и даже сегодня, когда по всему миру оно расползается жирной кляксой – США не только скоты. А ещё в 50-е годы ХХ века США – были общепризнанно самым религиозным обществом среди белых народов. «Оттуда» на их деньгах доселе написано «В Боге наше доверие» (другое дело, КОГО они считают Богом).

США прошлого известны колоссальными благотворительными инициативами. Скажем, «Армия Спасения» — десятки тысяч очень активных и жертвенных людей, помогавших, в том числе, и голодающим в России. США — страна не только Марка Твена и Теодора Драйзера, но и современных нам Рея Брэдбери, Стивена Кинга… Другое дело, что в азарте борьбы с нами они навязали нам «как собственную» модель общества дегенеративных потребителей-зоопатов, которая бумерангом ударила и по ним самим.

Дегенератизм общества и социопатии – теперь наша общая беда. Она пришла от них, убила нашу страну, и теперь к ним вернулась. Можно выяснять, кто прав, кто виноват, но конструктивнее искать для общей проблемы общее решение. Сила США кроется, конечно же, не в продажности и цинизме её граждан, в этих качествах (нарастающих) – залог гибели США.

И проблема не только в атеизме. Атеизм ХХ века был по большей части созидательным, он не только азартно потреблял материальные блага, но и азартно их производил. Поэтому был влюблён в технику, в науку, в раскрываемые образованием и трудолюбием возможности.

Но на смену ему на рубеже веков (и ранее) пришёл, и неизбежно пришёл атеизм потребительский, звериное безверие, главная цель которого не созидание, не производство и творчество, а расхищение. Главный мотив этого течения – «до смерти времени очень мало, после смерти ничего нет, надо успеть урвать побольше. Любой ценой для окружающих – они не имеют значения».

Такой потребительский атеизм, конечный продукт атеистической логики (неизбежно вытекающий из неё, если продумать её посылки, и прийти к окончательным умозаключениям) сформировал сперва смешанные общества (современные США, современная Европа), в которой новое, зверино-хищное ростовщическое рвачество соседствует со старым созидательным началом «умелых рук» и жаждой творчества.

Затем эта смешанность преодолевалась, стали появляться законченные общества всеобщего потребительского цинизма, где созидание ради людей «себе в напряг» расценивается уже как безумие. Таков современный украинский социум, жадная толпа еврохалявщиков, рассматривающая совершенно искренне потребление не как итог производства, а как подачку.

Украинский социум, снизу доверху пронизанный клептофилией, совершенно утратил представление о заработке, как итоге работы, о разделении труда и месте человека в этом разделении. Он наивно, но всей душой верит, что деньги платят не по месту работы, а по паспорту европейца (отчасти так и есть – учитывая социальные завоевания старой, во многом социалистической Европы). То есть для сверхпотребления не нужно ничего производить – нужно только быть принятым в определённый круг «свояком» — и тут же всё получишь.

Клептофилия породила украинскую тотальную клептократию, когда не только всё государство, но и всё общество состоит из коррупции, выступающей уже не «порчей»[1] отдельных членов социума, а его всеобщим и стабильным свойством. Близко к этой черте социального небытия подошло и очень родственное украинскому, тоже тяжело больное, российское общество.

В основе – стихийный и потребительский материализм/атеизм, корни и начала которого зародились в едином советском социуме УГ и РФ. Его конечное выражение в афоризме из российского кино: «мы викинги: рождены всех убить, всё отнять».

Если не веришь ни в Бога, ни в коммунизм – единственной иконой остаётся денежная купюра. С соответствующим культом и кровавыми жертвоприношениями. И задрапированная грязным «полуистлевшим в гробу надежд» покрывалом рыночного либерализма, «общества спектакля демократии».

В этом обществе:

Не может развиваться производство – потому что успехи любого производства повышают его шансы быть разграбленным.

Нет законности – её заменяет словоблудие хищников, оформляющих свои акты беззакония в упаковочную бумагу юридических актов. Сам закон, как принцип, никому не интересен, им интересуются только как инструментом взлома.

Умирают наука, культура, вообще любое сложное и отвлечённое мышление, всё сводится к захвату друг у друга и маниакальному пересчитыванию-смакованию денежных сумм.

Как следствие потребительского (паразитарного) атеизма, замыкающего мир на «Я» и личной конкретике, умирает всякое обобщение мысли, всё абстрактное, всё, что служило для общего пользования и имело универсальный характер.

Вместо понятий о добре и зле, господствующих в уме нормального человека, господствующими становятся понятия «Я» и «Не-я», «моё» (центр Вселенной) и «чужое» (с ним можно делать что угодно).

Так рождается «мораль» вседозволенности/порабощения, в которой себе прощают и позволяют всё, других же рассматривают только как расходные материалы.

+++

Как следствие – происходят банализация зла, декриминализация убийства и снятия со злодейств статуса чрезвычайности, превращение их в «дело житейское», простое и будничное.

Что происходит с другими – зацикленному на собственном «Я» асоциальному неоживотному совершенно неинтересно, информацию об этом он получает случайно, эпизодически, и тут же забывает. Фильтрует её по принципу «меня не касается».

Никакой факт обращения с «не-я» не вызывает возмущения, если только возмущение заранее не проплатили, превратив «изображение гнева в нужных местах» в профессию. Яркий пример – Надежда Савченко, которую все «любили», когда массовкам оплачивалась любовь, и все «ненавидят» — когда стали оплачивать ненависть. А если не платят – то забвение гарантировано… Пример яркий – но далеко не единственный.

+++

Либерализм при этом прикрывает эгоизм, цинизм личности, а «демократия» — лицемерие, двуличие этой же личности. Ведь демократический спектакль позволяет «переобуваться на лету», меняя принципы, как перчатки – под предлогом «народной воли».

+++

Итог: пост-общество, в котором вообще никак не отслеживается и не анализируется, не фиксируется и не рассматривается объективная реальность. Из-за всеобщего наплевательства здесь принимают любую версию «реальности от спонсоров» по принципу «любой каприз за ваши деньги».

Не только изобразят силами актёрской бригады выборы или химическую атаку, но ещё и сделают вид, будто верят, что они действительно были. Впрочем, во что верить человеку без веры? Оксюморон какой-то… Он не верит, он рассчитывает – что лично ему события сулят.

Общество выдрессировано канючить кусочек сахара у дрессировщиков. Сомневаться любой степенью нелепости или противоречивости официальной версии событий не заморачивается. «Мы верим за деньги и сомневаемся за деньги: если сомнения не оплачивают – то их и нет».

+++

Распространённое убеждение нашей интеллигенции в том, что капитализм и его тело – США – предлагают какую-то иную модель социальной справедливости, альтернативную советской и социалистической – ошибочно. Капитализм не предлагает альтернативной модели. Он – отрицание справедливости, как химеры, опирающееся на бездны антисмыслов социал-дарвинизма.

Если справедливость есть – то она будет какая-то советско-подобная. А вот если её нет – тогда и возникает метафизика наживы, неразрывно связанная с картиной пустой и мёртвой Вселенной, с образом Космоса-трупа.

Когда на входе образ Космоса-трупа, то на выходе то, что мы и получили в 1991 году: органика звериного и скотского поведения. Ибо зачем всё? Есть те, кому повезло, и пусть радуются, а не предаются «достоевщине» (о чём прямым текстом говорил А.Чубайс, пытаясь философствовать). А есть те, кому не повезло – и жить им необязательно. Не повезло – так сдохни. Ты мог вообще не рождаться. Мог родиться нищим. Ты всё равно уйдёшь в небытие, как и все – какая разница, годом раньше или позже?

В капитализме нет справедливости – как нет в нём и смысла. Человек берущий – в нём умён, а отдающий (чего бы он не отдавал) – глуп.

А когда каждый в истерии стяжательства возьмёт, не отдавая – кончатся цивилизация и культура, письменность и членораздельная речь, пресечётся и сам род человеческий[2].

Мы не можем представить себе историю разумного существа, не видящего смысла жизни, кроме стяжательства, не различающего добра и зла, видящего единственную Истину в смерти и единственную вечность – в небытии. Но какое иное существо может выпестовать капитализм с его рыночным либерализмом? Кого могут воспитать голливудские фильмы и сетевые мемы?

Ответ на этот вопрос с вашей, читатель, стороны – и есть ответ быть или не быть человеческой цивилизации…