Тяжёлая драма Дмитрия Медведева

Шестой уж год я царствую спокойно,

Но счастья нет в душе моей.

(Пушкин, Борис Годунов). 

Для Медведева власть — это возможность реализовать мечту детства — получить сделанные на вожделенном Запада игрушки престижа, о которых он мечтал всю жизнь. 

Медведев откровенно тает перед Западом и его артефактами. Он признаёт Запад высшей цивилизацией, ученичество у которой по его убеждениям — историческое предназначение России. Медведев — убеждённый западник и он благоговеет перед всем, что с ним связано. С детства он рос в среде, излучающей следование западным цивилизационно-культурным образцам. Он носил длинные волосы, слушал западную музыку, танцевал западные танцы, мечтал о работе, позволяющей выезжать на Запад, одевался по западной моде и верил в светлую звезду, восходящую для мира на Западе. 

Медведев откровенно млеет и тает от того, что его случайная биографическая удача вдруг свела его с людьми, встретиться с которыми он не мог и мечтать. И эти люди будут приобщать его к своей цивилизации. Посмотрите на эти благоговейные глаза.

Сам Джобс вручает ему ценную брендовую игрушку! Счастье! Восторг! Сбылись безумные мечты!

Вы можете себе представить на этом месте с таким лицом Сталина? Путина? Даже Сергея Иванова? Нет, не можете. Потому что это не того масштаба личности. Но Димон, который нам не Димон, очень естественно и органично выглядит.

Таким в историю и войдёт. 

С айфоном в руках и счастливой улыбкой.

В трусах от Кевина Кляйна, доказывающих, что ни одной ниточки отечественной у радетеля развития Отечества нет. 

Презрение к России у Медведева унаследовано от поры сидения на горшке и слушания разговоров родителей — советской университетской профессуры. Там уже тогда считалось хорошим тоном презирать Россию и преклоняться перед Западом. 

Но родители родителями, а Медведев и сам вполне на этой волне живёт и чувствует. Он современен. А быть современным в понимании его поколения — это быть Западным. 

А плевать в свою духовную родину никак нельзя. Вот Медведев и не плюёт. А наоборот — всячески бережёт от оплёвывания Запад со всеми его ценностями и атрибутами.

Потому что всем, что Медведев имеет — от кроссовок и айфонов до дворцов и виноградников — он обязан вовсе не Путину. Он всем этим обязан Западу. Путин тут вторичен. Запад первичен. Ибо даже Путин в своих манёврах с Западом стал на каком-то этапе нуждаться в Медведеве и подарил ему шанс. Не будь Запада — никогда Путин не возвысил бы Медведева. Так что Западу спасибо за всё. 

На уровне тёмных границ сознания Медведев это понимает и следует этому неукоснительно. Он не вредит России — для этого он слишком мелок. Он просто тут в эмиграции. Если бы он мог, он давно тихо уехал бы куда-нибудь в Европу, как Лужков или Татьяна Ельцина. Но он привязан к креслу и своей роли и не может никуда уехать. Это компенсация за счастье, свалившееся на его неокрепшую голову. 

Медведев неожиданно для себя оказался на вершине власти в России на многие годы вовсе не в силу своих выдающихся лидерских качеств. Напортив — он был зицпредседателем Фунтом, серым и ничтожным, но достаточно неглупым, чтобы не оторваться от реальной самооценки, и не имеющим в силу этого наполеоновских амбиций. Подставная фигура, громоотвод и местоблюстель престола, концентратор ненависти народа и издевательств оппозиции — Медведев был рождён для этой нелёгкой миссии. И она очень неплохо оплачивалась. Ни один придворный шут не получал больше Медведева за свою работу при царе. Медведев получал. Но ни одна лафа не бывает вечной. Когда-то всё хорошее кончается. 

И тут у Медведева сложилась колоссальная личная драма.

Это понимание несоответствия себя занимаемым постам. А на этих постах вошедшему в роль актёру хочется не играть величие, а обладать им. Обидно чувствовать себя Сенькой, не по которому шапка — даже когда это шапка Мономаха. Ибо Мономах — это фигура, а Сенька — он Сенька и есть. 

Медведев сам не успел заметить, как во вполне молодом возрасте для него жизнь кончилась. Он полон энергии и уверен, что полон опыта — но все мыслимые жизненные вершины уже позади и теперь ему осталось спускаться. Дорога в забвение, сопровождаемая насмешками и улюлюканием — не самая лучшая доля для того, кто жил многие годы на первой и второй должностях в России. На пенсию уходить рано, а места по его запросам на земле для Медведева уже нет. Накопленные деньги не дадут радости и покоя без власти, а власти у него больше никогда не будет. Ибо его время окончено и режиссёр сказал, что массовка свободна. 

Писать мемуары для Медведева пора не наступила по возрасту, но наступила по жизни. Всё кончено и надо переквалифицироваться в управдомы. Остап Бендер сумел перенести эту трансформацию с юмором. Но чувство юмора — признак ума. А с умом у Медведева всегда было туговато — за это и был возвышен. И теперь ему  в первые в жизни это не помогает, а мешает. 

Паркинсон назвал это чувство непризавитом.  Болезнь переживания непризванности, когда вполне считаешь себя способным быть призванным, а тебя не зовут. Газпром или Конституционный суд для Медведева после постов президента и премьера — это деградация и если не трагедия, то глубочайшая драма.

Но за все удовольствия когда-то надо платить. Наступило такое время и для Медведева. И пора платы за былые удовольствия только начинается. Так что пусть держится и хорошего ему настроения.