«Ярмо» — понятие полеводческое…

Знаете, в чём разница между дикорастущим бананом и бананом культивируемым? Ну, понятно, что в размере, вкусе, количестве, однако я спрашиваю как экономист. С точки зрения экономической науки разница между этими бананами – в наличии или отсутствии ИНФРАСТРУКТУРЫ обеспечения роста. Дикий банан – он сирота. Беспризорник. Он каким-то образом сам цепляется за жизнь и сам растёт. И ему никто не помогает. Жрут, когда вырастет, а росту не способствуют. Но если вы собрались вырастить много бананов, в промышленных масштабах, то нужно и промышленное обеспечение. Начиная возделывать банан или помидоры – вы начинаете громоздить технические приёмы и методы селекции…

На свободе человека эти «фокусы» сказываются трагически. Я не ёрничаю. Действительно, трагически. Возникает противоречие между свободой личности и общественной необходимости, которого в дикой природе просто нет. Потому что там банан растёт сам.

А тут он сам не растёт. Он капризничает. Его вывели таким, что сам он расти не умеет и не хочет. Ему рабы нужны. А кто рабы томатов? Люди. Культурные сорта томатов шантажируют и терроризируют людей. Они говорят без слов, но очень понятным тоном:

-Нет обработки, рабы, не будет и плодов!

Но мало сказать об угнетении человека культурными сортами пшеницы и говядины. Это одна половина беды – а вторая в том, что угнетать свободу человека начинает и техника.

Конечно, механизмы нам помогают, делают за нас часть работы. Но они же и задают нам с необходимостью новые виды работы, принудительные, для их поддержания.

Машина бездушна. Если не соблюдать инструкций по её эксплуатации – она сломается. Равнодушно сломается – как раньше равнодушно работала. А иногда, бывает, и убьёт оператора. И ещё как бывает! Техника безопасности написана кровью…

С развитием техники возникает КРУГ машины. Это, в сущности, тоже машина. Для того, чтобы с одного конца что-то вышло, надо с другого конца загрузить. А не загрузишь – КРУГ машин бесчеловечно ничего не выдаст по итогу. От кого вы ждёте человечности?! От автомобиля?! Чтобы он вас возил, бензина не вымогая?!

Нет в совокупности машин человечности. В своём шантаже они жестоки.

Встав на путь расширенного воспроизводства, человек замечает (с ужасом), что его ЗАСАСЫВАЕТ В ОБСЛУЖИВАНИЕ. И сорта помидоров, и механизмы – порабощают человека.

+++

Потому главный вопрос цивилизации – «как освободить человека от рабства, не освободив его при этом от жизни?».

Сложность этого вопроса и породила множественность мучительных исторических эпох. Если поставить точку в середине, как делают либералы, то никакой истории нам бы не потребовалось.

-Как освободить человека от рабства?

Это же вопрос одного дня! Подписал бумажку – вот он и свободен, гуляй, Вася. Пусть себе делает, чего хочет, спит, сколько хочет. Говорит, что хочет, пишет, чего хочет – если грамоте научили до «освобождения»…

Это так легко, что дух захватывает! Раз – и квас! Один счастливый день – и все свободны.

Только потом они начинают помирать пачками, потому что вы ответили только на первую половину базового вопроса цивилизации…

Как освободить от рабства, не освободив от жизни?

Расширенное воспроизводство «обнаглевших» сортовых бананов цинично и бездушно требует подчиниться ему, или сдохнуть. Не хотят ЭТИ бананы расти, как дикие росли, сами по себе, человека не напрягая.

С миром и кругом машин – ещё хуже. Не зальёшь топлива – не действуют, но мало того! Не будешь учиться 15 лет – не сможешь собрать требующую топлива машину!

А кому это хочется, особенно в молодые годы, штаны за партой да за учебниками протирать?!

+++

Человеческий разум поставил вопрос о свободе личности сразу же, как только появился. Он поставил вопрос о снятии избыточных, контрпродуктивных, надуманных и лишних форм несвободы. Но он не мог, не свихнувшись, поставить вопроса о снятии технологически-необходимых кругу механизмов форм несвободы!

Так и возникла, на заре времён, двойственность истории: стремление к свободе личности и постоянное, удручающее закрепощение масс.

Ни о чём, кроме свободы личности, культура не говорила. Ничем, кроме порабощения масс, она не занималась.

Тут ведь как в песне:

В любви ещё одна проблема сложная –
Найдёшь её, а вдруг она ложная, ложная?!

А вдруг то, что считалось излишним стеснением человека – на самом деле (технологически, цивилизационно) совсем не лишнее? Понятно, что у плохого механика после сборки всегда остаются лишние детали, но будет ли механизм работать без этих «лишних», не использованных горе-механиком деталей?

+++

Ничего непонятного в страданиях и гневе людей нет. Круг технологий, производственных и социальных, засасывает в обслуживание. Человек ходит на завод каждый день, и это невесело. Он каждый день делает одно и то же, а это тоска. К тому же зарплата меньше, чем хотелось бы, тут тоже всё понятно. В итоге рождается представление о жизни, кругом ущербной! Завод или теплица предстают уже не кормильцами, а изуверами-издевателями.

К необходимости круга жизнеобеспечения власти, состоящие из людей, и не лишённые людской глупости, постоянно лепят и присаживают всякие маразматические избыточные формы несвободы. И так не весело, а тут ещё очевидный трудящемуся маразм поверх обычных обязанностей рядового гражданина…

Понятно, что во все века люди стабильно хотят одного и того же:

-Облегчить и сократить принудительный труд.
-Увеличить оплату труда, потребление.

Этим желанием людей легко играть, особенно аферистам и разного рода «чёрным магам». Ложь порождает соблазнительные картинки, светлые утопии неутомительной занятости и щедрого вознаграждения. Людоеды, приглашая на пир, умалчивают о том, кто там станет блюдом. Но они же не врут о самом пире! Пир они действительно запланировали.

+++

И дальше случается катастрофа, хорошо нам знакомая по «перестройке» и последующим смутам. Вырываясь из тусклого и тоскливого замкнутого круга, человек, жаждущий свободы, разрывает и разрушает цикл своего обеспечения. Он взламывает ту совокупность, которая предоставляла ему средства к существованию.

Я не утверждаю, что всегда щедро. Может быть – весьма скаредно. Может быть, недостаточно для счастья. Но для жизни – достаточно, что доказывается через сам факт жизни. Вы же как-то дожили до 30, 40, 50 лет. На дикоросах? Сильно сомневаюсь…

Вы дожили до своих лет – потому что работал тот унылый круг машин, производящий вам объекты вашего потребления.

Вообразите, что вы в скафандре, и вам тесно в этом скафандре. Вы ломаете скафандр изнутри, чтобы вырваться – и вопрос, куда? В открытый космос? В безвоздушное пространство?

Всякая система не только угнетает человека (хоть и это, само собой), но и каким-то образом обеспечивает его. Если речь идёт о замене системы иной системой, высшего порядка – то это достойное дело. Хотя и тут ошибки при монтаже могут стать роковыми.

Сказать, что новая система лучше, и действительно принести лучшую систему – очень и очень разные вещи.

+++

Но современные «освободители», в силу примитивности их сознания, мифологизма и мистицизма их представлений об экономике – вообще не видят проблем системности. Они замышляют вывести человека в некий аморфный хаос, в котором беззаботность и отсутствие заботы сливаются.

Может быть, человеку и неприятна и скучна работа, которой он занимается, но ведь ему нужна зарплата, раз он ходит на эту работу. Большая она или маленькая – другой вопрос, но чем вы замените её житейскую необходимость? Свободой слова и собраний? А вы на этих свободных собраниях кормить человека будете? Одевать, жильём снабжать и т.п.?

Трагедия истории в том, что освободители, начиная, конечно, с самых грубых и нелепых ограничений свободы личности, лёгким движением руки превращаются в убийц.

Цивилизация не питает человека современного типа из леса, как когда-то питались его предки. Цивилизация есть сложнейшая система продуктопроводов, доводящих необходимый продукт до конкретной личности. И сломать эту систему, не везде, а только в одном звене хозяйственных связей – значит, оставить человека погибать.

+++

Худшее в современном либерализме то, что он – вопреки всей традиции человеческих наук и знаний – подменяет технологизм вопросов обеспечения народа какой-то зыбкой и неопределённой мистикой самовоспроизводящейся свободы.

Когда либералу говорят, что «не все вписываются» — он бодро отвечает – «ничего страшного, кто-нибудь да впишется». С точки зрения цивилизации это верх безответственности, преступного отношения к делу.

Смысл-то человеческой цивилизации в том, что «вписаться» должны именно все, иначе спасатели превращаются в каннибалов. Врач, который не следует первой заповеди врача – «не навреди», и ставит над пациентами смелые опыты по принципу «кто выживет – тот выживет», непригоден для врачевания.

Но то же самое можно сказать и про экономиста, который не тяготится жертвами свободы, полагая, что свобода выживших важнее страданий погибших.

+++

Всякая «новая» технология, которая не может обеспечить всех, кого обеспечивала старая технология – не новая, а вредная. Смысл истинного роста в том, что жизненного пространства становится больше, а не меньше. Круг выживания расширяется, а не сжимается, и только в этом случае мы говорим о прогрессе.

Рассуждать же по принципу либералов – «одним станет хуже, за счёт этого другим станет лучше», по сути, означает возрождение института людоедства, преодолённого на ранних стадиях цивилизации.

+++

И в этом смысле несвобода в той или иной системности может преодолеваться технологически, совершенствованием технологий, но она не может быть преодолена методом слома. Важно помнить, что плохой круг снабжения лучше никакого. Новый дом можно построить, но его не получишь сожжением старого.

А свобода? Ну что тут скажешь? Полнота свободы была в первобытности: ни государства, ни классов, ни налогов, ни административных барьеров, ни ограничений предпринимательства, ни законодательства, ни морали, ни критериев психиатрии (иногда бывающей «карательной»).

А дальше человечество в своём пути к высшей свободе (от нужды и порока) только и делало, что урезало первобытную полноту свободы. И важно понять, что наращивать эту полноту, по сравнению с первобытностью, некуда.

Никакое государство не может стать свободнее отсутствия государства и «дикого поля».

+++

Если мы сумеем донести до людей эти простые истины – с майданными балаганами и их первобытными баламутами будет покончено.