О праве и бесправии скорбеть

Устав от бесконечных спекуляций на тему жестокости — то Сталина, то в целом советской власти, спешу сообщить важную вещь. ​Не всякий имеет право говорить о жестокости. Это понятие «жестокость» — социалистическое. Понять, что за ним скрывается, могут только люди, «отравленные» социализмом. И за этим пониманием стоит несоответствие ноосферной мечты с реальностью биологического выживания. В ноосфере люди не убивают друг друга, по очень простой причине: у них нет биологических тел. Свой протест в ноосфере человек может выразить только вербальным возражением: слова против слов, мысли против мыслей. В ноосфере не голодают: покойным Достоевскому или Гомеру нет нужды в куске хлеба. Оттого они избавлены от соблазна отнять у кого-то этот кусок хлеба для себя. И от страха – что кто-то другой отнимет у них их кровный кусок хлеба.

В ноосфере деление приводит… к увеличению! Чем больше вы делитесь вашими открытиями с другим учёным, тем больше знаний и у вас и у него. Если бы вы не делились, то не узнали бы его мыслей, а он – ваших. Ваши знания взаимообразно были бы меньше.

Человек социалистической ориентации хочет перенести законы ноосферы в биосферу. Тут его ждут печальные открытия.

Оказывается, если не сражаться за кусок хлеба, как покойник Достоевский в наши дни (вы же понимаете, что ему лично СЕГОДНЯ уже ничего не нужно), то окажешься, натурально, без куска хлеба. Стащат!

И вообще, если делиться со всеми материальными благами, как привык делится мыслями и текстами – то в итоге останешься без ничего. Подселишь к себе две семьи в трёхкомнатную квартиру, и останется у тебя комната в коммуналке – вместо трёхкомнатной отдельной завидной «жилплощади».

При попытке возражать оппоненту словами и мыслями, без насилия – быстро обнаруживаешь себя избитым, а то и расстрелянным. Это не ноосфера, в которой звучат голоса бесплотных сознаний, и кастет, пуля бессильны! Словами можно спорить с философом на дистанции долгих времён и больших расстояний.

Но спорить только словами с бандитом, который рядом, в одном с тобой времени и точке пространства – невозможно. Хочешь жить в биосфере – учись отвечать на нож ножом, на пулю – пулей, на кулак кулаком. А причина одна: это тебе не ноосфера!

Попытки обратные, перетащить законы биосферы в ноосферу – приводят к смерти разума, к гибели всех школ познания и сворачиванию всех методик исследования. При этом оплаканное академиками сахаровыми понятие «жестокость» теряет смысл.

Ну как вы объясните что такое «жестокость» хищнику? Ну, это же невозможно! Вот лев, живёт в том виде, в каком его создала природа[1]. Встретив другого льва, он его убивает, чтобы отнять охотничий участок.

Львиц чужого льва берёт в свой гарем, не спрашивая их согласия (да они о таком и не думают), а львят от прежнего льва беспощадно уничтожает, какими бы маленькими они к нему в лапы не попались.

И ведь никаких моральных терзаний лев не испытывает: случись победить другому льву, он поступил бы точно так же. А тип питания? Лев постоянно кого-то расчленяет самым страшным способом. Он же не смотрит на возраст жертвы – олень перед ним, или оленёнок. Пожилая ли у него жертва сегодня, или грудничок.

Занимаясь всем этим, лев совершенно не думает на моральные темы, ему нечем думать о таких вопросах. И что? Что вы можете рассказать льву о жестокости? И что он поймёт из ваших басен?

+++

Капиталист – такой же хищник, как лев или тигр. Он живёт в биосфере. А там нет понятия о жестокости. Вообще никакого! Там или ты – или тебя. Или ты загрыз – или сдох от голода. Если капиталист начнёт думать на моральные темы жестокости – он просто погибнет. Вообразите себе в саванне Махатму Ганди с его «ненасилием», под ручку с Львом Толстым! Долго они в саванне продержатся с «непротивлением злу насилием»?

Даже если капиталисту (а он ведь человек, не зверь) – есть чем думать о жестокости, ему нельзя этого делать, придётся искусственно себя ограничивать. Он не может думать даже о той жестокости, которую творит «он-лайн», здесь и сейчас. Чужие боль и смерть – это его комфорт и пища.

И уж тем более странным было бы для капиталиста искренне рыдать о «жертвах ГУЛАГа» или раскулачиваний. Мало того, что понятие «жестокость» вообще не применимо к рыночному обществу, так речь ведь идёт об очень давних событиях, о костях, успевших истлеть в археологических слоях.

И вы хотите, чтобы хищник, подняв окровавленную морду от текущего своего мерзостного брашна, пролил скупую слезу о давних жертвах? Эта слеза может быть только крокодильей[2].

+++

Поэтому мы и говорим, что само понятие «жестокость» — социалистическое. Это легко понять тем, кто знаком с нашей ОТЦ[3]. В ней «социализм» — лишь один из имён (псевдонимов) цивилизации. Человек свободен в именах, наименованиях, но несвободен в сущностях.

Имя – дело человеческого произвола. Сущность явления – принадлежит объективной реальности. Называть крокодила ёжиком – наше дело, хочется – никто не запретит. Но от такого переименования у крокодила не вырастут иголки и не явится млекопитание.

Если говорить не о словах, а о сущности явления, то развитие Разума связывает человека с Ноосферой, отчасти выводя из Биосферы. В той части, в какой человек – духовное существо (совокупность своих бесплотных мыслей, а не своих телесных членов) – на человека распространяются законы Ноосферы.

В Ноосфере блага путём деления не сокращаются, а умножаются. В Ноосфере в грубом насилии нет никакого смысла: оно в Ноосфере не открывает возможности, а закрывает их. В Биосфере – наоборот. Чем грубее и масштабнее насилие в Биосфере, тем ближе животное к доминированию над всей средой (царь зверей). А в Ноосфере это не действует, в мире мыслей от тебя отвернутся, «забанят» — и только.

+++

Это явление ИНЫХ законов мироздания (мир духа иной и во многом противоположный миру материи) люди называют по-разному. В том числе – иногда и социализмом. Но если говорить о сути, то суть всегда одна: развитие Разума приводит к приоритету духовных ценностей над материальными. Деградация Разума – к обратному процессу. Пища Разума в речах и мыслях собеседника, а пища тела – в убийстве и пожирании соседа.

И если для тебя Разум стал важнее тела, то ты начинаешь отвергать насилие, сперва чрезмерное, а по мере углубления в Ноосферу – и вообще всякое. Тебе интересен именно Диалог, а не тупое доминирование. Царство Небесное – оно же из бесплотных состоит! Понимаете? У них нет проблем ни с веществом, ни с пространством, как нет его у покойных авторов, которых мы любим читать перед сном!

Чистая мысль рождает то, что люди называют «чистотой помыслов», особое настроение, склонное к социализму. Ранняя стадия – социализация. Естественно, никакое общество не может возникнуть без элементов социализма, на одном факте биологического дележа ограниченных материальных ресурсов. Потому формирование коммуникации между прирождёнными конкурентами за землю, воду, рыб и уток – называют в науке «социализацией личности».

Это простая способность поговорить о чём-то, не убивая при встрече друг друга. А в биосфере всякая встреча – столкновение. Дерутся ведь не только два льва или две волчьих стаи; дерутся, и отчаяннее хищников, между собой и травоядные! У животных может возникнуть стая, стадо (аналог в человеческом обществе – банда, шайка), как инструмент совместного разбоя. Но общества, государства, культуры у животных никогда и нигде не возникало. И причина – указана выше.

+++

Биосфера не знает понятия «жестокости».

Бельгиец в Конго, немец в Белоруссии, англичанин в Тасмании, испанец в Перу не будут рыдать над историями Солженицына о ГУЛАГе. Они просто не поймут – о чём идёт речь? В чём проблема-то? Победители истребляют побеждённых, так всегда было и таков закон биосферы, естественного отбора по Дарвину. Если победители не станут этим заниматься – тогда побеждённые их сами съедят. Русские охотники за пушниной, конечно, дубасили манси, но и манси, поймав русского в плен, обходились с ним по высшей мере жестокости. Взаимная ненависть при столкновении – зеркальная симметрия биосферы.

Бельгиец приезжал в Конго сделать себе судьбу и состояние. Он уничтожал всех, кто мешает этому, отбирая всё, что можно было отобрать. Интересная деталь: в бельгийском ГУЛАГе негру-рабу, который не выработал дневную норму на плантации экваториальных культур – отрубали руку. Одного работника теряли – зато все другие (а нехватки в рабах не было) очень подтягивали свою трудовую дисциплину…

Где в Бельгии явление «делеопольдизации»? Где рефлексия общества «бельгийских вафель» по поводу Конго? «Леопольдом» у нас назвали доброго мультяшного кота – это как если бы главного героя мультика «Все собаки попадают в рай» назвали бы «Сталиным»…

+++

Я изучал документы, лично беседовал с узниками сталинских лагерей, весьма преклонного возраста. Сделал исследовательский вывод: условия содержания в ГУЛАГе были суровыми (не санаторий) – но лучше, и порой значительно лучше, чем на капиталистической фабрике образца 1905 года.

А ведь на ту фабрику рабочий устраивался не по приговору «страшного» суда, а просто из жестокой нужды, обобранный ближними своими до полной, несовместимой с выживанием, нищеты. И вот, чтобы как-то выжить, он соглашался на условия труда и быта – хуже, чем в сталинских лагерях. Тем более это касается дореволюционной деревни, жуткая биосферность которой была подчёркнутой рядом с относительно-просвещёнными городами.

Именно поэтому участники Октябрьской революции, по совместительству и «сталинские палачи», и «герои Великой Отечественной» (речь ведь идёт об одном поколении) – имели в корне иное представление о жестокости, чем моё поколение. Для них любые «эксцессы» представлялись лишь последними (как они думали) раскатами биосферной грозы, уходящей вместе с приходом «Светлого Завтра».

Может быть, они не могли это так ясно сформулировать, как я, но они душой понимали, что мечта о Ноосфере (обществе и экономике разума, расписных долей) – одно, а суровые законы биосферы – несколько иное. И это понимали все их современники в любой части Земного Шара! Что бельгийцы в Конго, что немцы в Бельгии могли дать фору в сто очков «сталинским палачам», которых сегодня всякие подонки изображают «беспрецедентными злодеями», каких, якобы, «никогда не бывало в истории».

Что значит, не бывало? А кто без малейших колебаний уморил свыше 7 млн граждан США в 1932 году в рамках американского голодомора «Великой Депрессии»? А в Германии, в доме «культурной нации Канта и Гёте» кто построил все эти концлагеря с переплавкой человечины на мыло?

Причём без всякой социальной революции, а просто, банально, зоологически выколачивая из угнетаемых всё, до последнего цента, до последней крошки хлеба к себе в карман. На правах победителей…

И вы думаете, что это не может обрушиться на нас прямо вот с завтрашнего дня? Так вы наивный человек! Дайте рынку свободу – и он быстро, методом естественного отбора, выведет вам генерацию таких палачей, от которых хищные животные содрогнутся…

+++

Понятие «жестокость» — это понятие из понятийного круга социалистического общества. Это когда люди уже привыкли жить по нормам Разума, получать по закону (а не друг у друга с мясом рвать блага), расслабились, поверив в безопасность такой жизни… Вот тут и появляется понятие «жестокость» — о которой хищникам рынка и нечем и некогда думать!

Вообразите, что рэкетиры 90-х засунули жертву в холодильник, вымогая у неё деньги. А жертва там дрожит, замерзая и думает: «ах, как жестоко Сталин поступал с кулаками!». Или кто? Или эти рэкетиры в малиновых пиджаках думают о жестокости Сталина? Засунули барыгу в холодильник, и пока он там «дозревает» — сидят, и листают «Ночевала тучка золотая»[4] Приставкина, плачут? Вам не кажется, что это какая-то фантасмагория?

Очевидно, что в условиях рыночной экономики понятие «жестокость» — это выпадающее из круга понятие. Оно может использоваться – чаще всего в спекулятивных целях – но только уже с подменённым смыслом или полным непониманием смысла.

+++

Для того, чтобы говорить о жестокости – нужно сперва выйти из биосферы в ноосферу если не целиком, то хотя бы в значительной части человеческого существа. А в мире естественного отбора по Дарвину, где или ты, или тебя, говорить о жестокости с соплями Сахарова и Солженицына – просто нелепо. Это лживое и бессмысленное словоблудие.

Что, в общем-то, современная жизнь и доказала. Но, боюсь, самые яркие доказательства у нас ещё впереди… Не хотел бы оказаться прав по этой части – но очень этого боюсь…

Дай Бог, чтобы я ошибался!

Не смейте говорить о жестокости – если сперва не потребовали социализма! Где нет распределения по закону и разуму – там не может быть места и понятию «жестокость». Там самая лютая истребительная жестокость – норма жизни и залог выживания…

————————————————————————

[1] У меня есть предположение, что Бог создавал льва более благородным, более достойным существом, в ту эпоху, когда не было плотоядения. Потом лев, как и все хищники, деградировал под воздействием «радиации» первородного греха, но это отдельная тема для отдельной большой беседы.

[2] Азбуковник (словарь) XVII века сообщает: «Крокодил зверь водный. Егда имать человека ясти (когда ест человека), тогда плачет и рыдает, а ясти не перестаёт. А главу от тела оторвав, плачет». Со стороны биологии выражение объясняется наличием у крокодила потовых желез возле глаз. Когда крокодил поедает жертву, его пот выходит через железы. Возможно, это стало поводом для возникновения мифа.

[3] ОТЦ – Общая Теория Цивилизации.

[4] По легенде, кровавый изверг Джохар Дудаев, читая это произведение, плакал навзрыд. Так ведь и крокодилы плачут! Что потом Дудаев сделал со всем не-чеченским населением Чечни, от стариков и беременных женщин, до грудных младенцев, хорошо известно. «Найдено в местах массовых захоронений множество детских трупиков со свёрнутой шеей»…