Самозамкнутые: «Оазис в аду»

Воспримите хотя бы как шутку: некий человеколюбивый правитель, всемогущий и добронравный, задумал облагодетельствовать подданных. Ну, считайте, сказка! Сказка ложь – да в ней намёк, как известно… Задумал он, стало быть, облагодетельствовать род людской. А как? Человек он неглупый, и понимает, что нельзя дать, чего нет.

Если какие-то блага (птичье молоко, не конфеты, а реальное) отсутствуют – то на нет и суда нет. Ну, а какие есть – почему бы не дать их людям? Мне, мол, не жалко, минимальным комфортом обеспечен, многого не хочу, что есть в печи – всё на стол мечи! Желаю – говорит наш сказочный калиф – чтобы все наличные блага достались людям!

А дальше, конечно, калиф-благодетель изучает вопрос.

Есть, допустим, физическая лаборатория, в которой трудятся физики его величества. И вот что интересно: зарплата физиков, то, на что они живут – составляет, оказывается, 30% от общих затрат на лабораторию! А куда же деваются 70%? Оплата лабораторного оборудования, расходных материалов для опытов, оплата содержания помещения, экспедиционные расходы полевых исследований, командировочные и прочая, прочая, прочая…

— Как же так? – говорит вождь-человеколюбец – Выделяем физикам 100 рублей, а живут они из этих 100 лишь на 30! Давайте-ка свернём всякую деятельность вне потребления, и все 100 рублей поделим физикам на руки. То-то парни обрадуются!

-А зачем они тогда будут нужны? – спрашивает визирь. – Так-то мы им платили за то, что они физики… А теперь они будут кто?

На это человеколюбивый вождь корит визиря: тоталитарно мыслишь, сталинист! Ведь ценность человека – в самом человеке! Зачем нам кормить мёртвую абстракцию мечты о будущем – если можно здесь и сейчас посытнее накормить современников?!

Да и будет ли оно, это будущее? А вдруг лаборатория на ложном пути стратегии исследований – и десятилетия её исканий кончатся пшиком? Такое бывало, ох, как бывало! А вдруг завтра прилетит из Космоса астероид – и сметёт сразу всё. И нет никакого будущего – а вы, сталинисты, ради него людей ограничивали в текущем потреблении!

Нет, думать о будущем – ошибка! – говорит гуманист на троне. – Пусть будущее само о себе думает, когда (и если) наступит! Мы же должны жить сегодняшним днём, дать людям всё, что есть – здесь и сейчас!

+++

Конечно, вы понимаете, что моя экономическая притча – вовсе не о калифе и физиках, а о добросовестном либерализме и любой экономической деятельности людей. Либерал – не обязательно вор, бывают и некриминальные формы неадекватности.

Суть неадекватности добросовестных либеральных заблуждений – в непонимании перспективы человечества. «Снимается» задача обожения-теозиса[1] человека, появляется задача правильно напитать и обустроить человека-овоща.

То есть, говоря практически, снять все расходы и трудности развития, все двигательные элементы прогресса – и перекинуть их на текущее потребление. Вместо курса – лечь в дрейф. Не только максимализировать выжимание прибыли из текущей ситуации, но и предельно сжать время её получения: чем быстрее, тем лучше. Если ждать долго – то и возиться не стоит…

+++

Отсюда возникает феномен «замыкающего производства» или, как я его назвал «оазиса в аду». Этот феномен хорошо знаком беднякам на собственных шкурах и в России, и в Армении, и во всём мире.

Суть «оазиса в аду» в том, что производство останавливается на пороге удовлетворения его управляющих. Возникает рай имущих – только лишь потому, что он уравновешен (компенсирован) адом для неимущих.

Дело в том, что лица, принимающие решения – замыкаются на собственных нуждах, и удовлетворив их все – останавливают всё: «нам хватает, а сверх этого – и не нужно». А те, кому не хватает – не принимают решений и не могут повлиять на ситуацию…

Алчность имущих стремится к бесконечности, а их ответственность в отношении зависимых от них неимущих лиц – к нолю. Оба процесса парализуют производство, не дают ему разомкнуться, удовлетворить не только потребности тех, кто у руля, но и тех, кто, условно говоря, в трюме.

Вся система сводится к удовлетворению лиц, принимающих решения: только их голос слышен, только их спрос платежеспособен, только их мотивы уважительны.

+++

Нетрудно заметить, что исторически формула прогрессивного хозяйства была иной. Доходя порой до изуверства (в протестантской трудовой этике, например), она требовала от человека быть одновременно деятельным и невзыскательным, производить много общественного продукта в условиях личного аскетизма.

Смысл (если очистить его от изуверства и мракобесия сектантов) в том, что человек живёт не для себя, а для будущего, и должен обеспечивать процесс развития помимо и сверх своих личных потребностей. Грубо говоря, съедать хлеба меньше, чем выращивает – чтобы оставалось зерно для агрономических опытов. И так во всех сферах: чем больше «лишнего» продукта (произведённого, но не востребованного потреблением) – тем больше потенциал развития системы.

Например, средневековый монастырь представляет из себя сложное хозяйство, центр земледелия и ремесла. Подробно описан вклад монастырей в агрономическую науку, полеводство и овощеводство, селекцию.

Однако благодаря аскетизму монахов (там, где он реально был) – монастыри стали центрами образованности, просвещения, культуры, письменности, летописания, философии и т.п. А поместье светских феодалов – нет. Потому что монахи не всё съедали, а феодалы – всё, что произведено.

У монахов была (если была) — горняя цель, а у феодалов – только одна: пожить хорошо и в своё удовольствие. Поэтому мы и называем формулой экономического прогресса сочетание активной общественной деятельности и личного аскетизма.

Человек, который живёт по такой формуле – агент и двигатель прогресса. Всякий иной – балласт. И в том случае, если мало потребляет, мало производя. И в том, если много производит – но много и потребляет. В обоих случаях их хозяйственная деятельность замкнута на них же и не оставляет ресурса развитию, не имеет перспективы.

Лишь когда производится значительно больше потребляемого в текущем режиме – возникает особый «продукт развития» — материальная основа культуры и прогресса.

Этому противостоят как «обжорные застои», так и «ленивые застои»: это, соответственно, западное потребительское и восточное косно-созерцательное нищенствующее общества.

+++

Цели удовлетворения тела и развития мысли — разные, зачастую и противоположные.

Очень часто изобилие выедает мозг человеку так же, как выедает его и крайняя нищета. И тогда человек живёт «хорошо» — но как хорошо напитанный овощ. А это в конечной перспективе страшно, об этом фантасты писали антиутопии…

Если замкнуть раздражители непосредственно на центры удовольствия, то получится «вечный двигатель» биологического блаженства, не нуждающийся вообще ни в каком мышлении.

Либералы – и в том их историческая вина – всегда строят экономику удовлетворения тела, и только тела. Вороватые либералы (чубайсята) – строят экономику удовлетворения личного тела. Для них вообще нет ничего, кроме вспышки звериных наслаждений на фоне вечной тьмы смертопоклонничества.

Более добросовестные либералы (тэтчеристы-рейганомисты) пытаются обобщать, удовлетворять тела в более широком масштабе, не только свои тела, но и тела сограждан. Ставится задача украсть у будущего, у потомков, у человечества (как единства исторических тысячелетий) — не только лично себе, но и современникам.

Но ведь всё равно – украсть! С каким количеством лиц вор поделится украденным – вопрос уже второй. Всё ли он себе заберёт, или соседям раздаст излишки – тоже.

Замкнутое на локальный оазис, без затрат и усилий оросить окружающую пустыню[2], хозяйствование – было, есть и будет ОАЗИСОМ В АДУ.

[2] Любопытны прямые аналогии: Австралия является одним из наиболее успешных рыночных обществ с высоким уровнем жизни. При этом пригодной для человека земли в Австралии очень мало: большую часть территории занимает мёртвая австралийская пустыня. Рыночное хозяйствование охотно берёт готовую среду (там, где она есть) – и никогда не стремилось оживить австралийскую пустыню, как-то отвоевать у неё земли, лежащие в благословенном климатическом поясе. У Австралии, процветающей страны, вполне есть для этого всё. Кроме желания этим заниматься…