«Далече от грешних спасение…»

В заголовок я поставил известную фразу русского средневекового летописца, рассуждавшего об упущенных его обществом возможностях. Мы можем рассуждать так же печально, как и он… Государство всеобщего благосостояния или государство всеобщего благоденствия (англ. Welfare state) — концепция политического строя, при которой государство играет ключевую роль в защите и развитии экономического и социального благополучия его граждан. Один из ярчайших вариантов Welfare state — Конституция СССР 1977 года (брежневская), статья 1 которой обозначала, что СССР «есть социалистическое общенародное государство». Это была прямая дорога к КОНВЕРГЕНЦИИ советского общества с лучшими образцами и опытами западных аналогов. По сути, «общенародное государство» Брежнева и «государство всеобщего благоденствия» синонимы. Они рождались вместе, в горнилах классовых битв, и вместе умирают на наших глазах сегодня…

Для всех, кто хотя бы поверхностно изучал события в мире до Второй мировой войны – сразу же бросался в глаза немыслимый для нашего времени накал социальных битв. Это была эпоха «высоких температур» взаимной ненависти имущих и неимущих, при которой что в России, что в Испании участники гражданских войн массами и не задумываясь расстреливали друг друга. Террор, белый или красный – носил совершенно немыслимый для наших дней характер. Люди умирали и убивали за свои идеи с неистовой страстью, которая мало понятна в наше «теплохладное» время.

Затем появилось «общенародное государство» (Брежнев целиком и полностью был в контексте тогдашнего мирового развития идей). Оно сменило обделённых наделёнными, совершив величайший переворот в истории человеческой цивилизации.

Социальный смысл «государства всеобщего благосостояния» понятен – «пусть никто не будет обиженным и обделённым». Благодаря подвигу русского мессианского коммунизма государства всего мира (в большей или меньшей степени) стали для изгоев общества кормильцами и заступниками. А ранее были чуждой и враждебной, террористической силой, которая только отнимала у нищих их скудные урожаи, ничего не давая им взамен.

Человек из «припущенника» государства – стал пайщиком и акционером всех его активов.

Человек стал получать ренту хозяйствующего государства – прибыли от государственной экономической деятельности стали делиться между владельцами паспортов, как дивиденды на акции.

Неожиданным побочным эффектом такого великого поворота стало снижение общественной активности людей, некий паралич удовлетворённости.

При таком раскладе ни белые, ни красные не были уже готовы расстреливать друг друга, тем более в массовом порядке. Мы вошли в плутонический мир вечной мерзлоты, мир низкотемпературных темпераментов. Люди, уверенные в гарантированности куска – очень пассивны, очень смиренны и не готовы активно противостоять противникам, агрессорам…

+++

Экономический смысл общенародного государства брежневско-скадинавского типа известен меньше. Суть в том, что человек, получивший от государства выживательный выбор, не устраивается на работу на любых условиях работодателя.

Он – имея выбор – становится разборчив в предложениях, избавляется от «зарплатного рабства», свободен от шантажа работодателей – по крайней мере, самых грубых форм шантажа. Для экономического развития и производства это имеет очень важное положительное значение…

В обществе, в котором нет высоких зарплат – нет и высокого спроса на товары. А там, где люди готовы наниматься за любые гроши – нет высоких зарплат. Оплата труда определяется самым низким порогом согласия на труд: если есть маляры, готовые красить стены за 10 рублей – никто не станет нанимать маляров за 100 рублей.

Нет высоких зарплат – нет спроса. Нет спроса – нет и развития производства. Нет развития производства (как количественного, так и качественного) – крайне скудны потребительские ресурсы общества. Общество попадает в рыночно-либеральную ловушку: в нём из-за «экономических свобод» сильные вьют верёвки из слабых (угнетённых), следовательно, нет достойного заработка. Общество плохо живёт, потому что мало производит, а мало производит, потому что плохо живёт. Круг замкнулся! Застой на 1000 лет обеспечен…

+++

Теперь давайте рассмотрим условную модель. Допустим некоего человека приглашают работать на фабрике. При этом он имеет надел земли, который его, хоть и плохо, но кормит. Такой человек имеет выбор. Он не пойдёт работать на фабрику на любых условиях. Работодатель вынужден заманивать его к себе, потому что самые грубые формы шантажа бессильны.

Человек имеет выбор: уйти на фабрику или остаться на своём клочке земли. Если условия на фабрике слишком тяжёлые, то он останется. Следовательно, фабрикант вынужден повышать зарплату, создавать условия труда и т.п. Делая это, фабрикант не просто заманивает наделённого к себе. Он (сам не догадываясь) – формирует потребителя с расширенным спросом, который создаст в итоге и расширенное воспроизводство.

В чём разница обделённого от наделённого? Обделённый никакого выбора не имеет. У него нет земельного участка (судьба безземельного батрачества) – следовательно, и выбора у него нет. К нему применимы самые грубые и зверские формы шантажа при трудоустройстве. А раз человек согласен на гроши – зачем платить больше? Человек нанимается, влачит на фабрике нищенскую жизнь, и при этом как потребитель – «никакой». Что, кроме хлеба, он может купить на свой нищенский заработок? Нет на рынке спроса – нет и предложения (либерально-рыночная ловушка нищеты).

Рабочие еле живы, а национальное производство (в целом взятое) – еле дышит.

Значит, что для развития (прогресса) важнее всего? Выбор! Будет у человека выбор между наймом и казённым местом работы, между наймом и пособием по безработице – будет и достойное предложение по оплате труда. Нет у человека выбора – нет ни роста зарплат, ни роста производства.

+++

Итак, «брежневская конституция» 1977 г. зафиксировала очень важное событие эпохи. Было зафиксировано, что диктатура пролетариата выполнила свою задачу и советское государство стало общенародным. Брежнев стремился создать новую конституцию, которая отразила бы переход страны к коммунизму и создание в СССР «общенародного государства»[1]. «Брежневская» конституция была принята Верховным советом СССР 7 октября 1977 г. Она справедливо отразила построение в СССР «развитого социалистического общества» и создание «общенародного хозяйства», пайщиками которого выступают все граждане (успех государства – это прибыль каждого гражданина).

Открывался путь к единому человечеству! Лучшие, наиболее прогрессивные силы на Западе двигались тем же путём. Их концепция государства (конечно же, под влиянием советского опыта) — была основана на принципах равенства возможностей, справедливого распределения богатства и общественной ответственности за тех, кто не может обеспечить себе минимальные условия достойного уровня жизни.

В ГВБ Запада, как и в брежневском СССР, гражданам, независимо от уровня их дохода, в качестве бесплатных услуг предоставлялись среднее (часто и высшее) образование и всеобщее здравоохранение, а социально незащищённые получают адресные программы социальной помощи.

+++

История становления концепций общенародных государств достаточно долга. В качестве синонимов используются термины социальное государство (нем. Sozialstaat, прежде всего употребляемое в Германии, Италии и России), «государство-покровитель» или «государство-защитник» (во Франции), «дом для народа» (в скандинавских странах) и т. д. Немецкий термин «социальное государство» применялся ещё к консервативным реформам Отто фон Бисмарка, который говорил о «практическом христианстве»[2].

Что касается английского термина «государство всеобщего благосостояния» (Welfare state), то считается, что его впервые использовал англиканский архиепископ Уильям Темпл, автор книги «Христианство и социальный порядок» (1942).

К этому времени большой резонанс имели меры социальной защиты, вводимые в США правительством Ф. Д. Рузвельта в рамках «Нового курса» в начале 1930-х годов в связи с Великой депрессией. Параллельно ещё более далекоидущие реформы осуществляли социал-демократические партии, пришедшие к власти в странах Скандинавии (например, правительство СДРПШ П. А. Ханссона в Швеции).

Большой друг СССР, Джон Мейнард Кейнс изложил теоретические основы подобных реформ в своём труде «Общая теория занятости, процента и денег» (1936).

В Великобритании значительным событием стал доклад фабианца Уильяма Бевериджа в парламенте (1942 год), где говорилось о принципах «государства благосостояния» (Welfare State)[3].

В США 8 января 1964 года в первом послании о положении страны президент Линдон Джонсон торжественно провозгласил начало «бескомпромиссной войны с бедностью в Америке» как часть программы построения «Великого общества» (Great Society)[4].

После Второй мировой войны в Европе наблюдался всплеск симпатий к модели государства всеобщего благосостояния. Социалисты-реформисты под послевоенными реформами понимали путь к умеренному демократическому социализму, плановому и эгалитарному обществу[5]. Среди примеров реализации идеала социального государства обычно называли страны Скандинавского полуострова (нордическая, или «шведская модель»), Финляндию, Нидерланды, Канаду, Новую Зеландию, Швейцарию, Германию, Бельгию, Францию и т. д.

Датский социолог Йёста Эспинг-Андерсен в своей книге «Три мира капитализма благоденствия» (1990) выделял три разновидности государства всеобщего благосостояния в зависимости от того, насколько они способствуют или противодействуют влиянию рынка на социальное неравенство[6].

Конечно, самое почётное место среди них занимает брежневский общенародный СССР…

+++

Что случилось дальше? Конвергенция СССР и Запада произошла – но не на лучших, а на худших их сторонах. Худшее в человеке соединилось в общемировую деградацию пост-советского и пост-социального периода с 1991 г. до наших дней.

Зверь в человеке был недооценен, а склонность к зверскому поведению и мотивациям, к зоопсихологии – недостаточно изучена. Дело решил подрыв идеологической базы человечности – христианской и советской доктрин, стремительно утрачивавших популярность на Востоке и на Западе. Когда идеологическая база человеческого поведения подорвана – снизу поднимаются наиболее дремучие врождённые инстинкты, которые и управляют поведением деидеологизированного человека, не верующего ни во что, кроме себя самого.

Либерализм есть озверение и оскотинивание всего человеческого. Он бесплоден социально (само собой), но он бесплоден и экономически, о чём меньше говорят. Своими «свободами» он подрывает потребительскую базу общенародного государства, которая питала расширенное воспроизводство благ.

Государство из общенародного акционерного общества – приватизируется обратно в частную собственность наиболее хищных и свирепых граждан. Простой человек нищает, оказывается беспомощным и беззащитным. Податливый на шантаж работодателей, он снижает своим поведением социальные стандарты в обществе.

Оплата наёмного труда имеет тенденцию к постоянному уменьшению, режим труда – тенденцию растущего бесправия, правовые отношения сменяются уголовщиной. Люди возвращаются туда, откуда они с такими великими страданиями и кровью вырвались в ХХ веке.

А поскольку всё происходит в режиме «низких температур» и «психологической отмороженности» вчера ещё беззаботных потребителей – это облегчает социальным хищникам задачу.

+++

Если распад СССР – величайшая геополитическая трагедия минувшего, ХХ века, то описанный мной дегенеративный процесс – величайшая геополитическая трагедия XXI века.

Где и когда человечество сможет остановить распад цивилизованной формы отношений, и сможет ли вообще – вопрос вопросов…

Думаем над этим, друзья, все вместе!