Признание ДНР и ЛНР: случаются ли чудеса?

Группа депутатов от фракции КПРФ внесла в Госдуму проект обращения к президенту РФ с просьбой признать республики Донбасса. Как ни относись к Компартии (я лично отношусь к ней как к партнеру ЕР по прогрессивному, то есть регрессивному блоку), она этот вопрос поднимает последовательнее всего.

Пиарится? Пусть так. Лучше пиариться на признании, чем на «миролюбивых» «безальтернативных» Минских соглашениях и «хитрых планах по взятию всей Украины». Да и много-то напиаришься, учитывая количество граждан, которым 24/7 промывают на тему благостности как раз таки Минских соглашений, с крайне редкими переключениями в ручном режиме на бравурные речи и ястребиный клекот.

Собственно, после выдвинутой инициативы «адвентисты Минского дня» ожидаемо засуетились с критикой. На переднем краю ожидаемо оказался печально известный К.Ф.Затулин, который бьет себя в грудь, что он за русских и самый русских, после биения в грудь рассуждает, что Крым более русский, чем Донбасс, который надо запихнуть обратно в состав Украины, затем жалуется, что его не так поняли, затем снова бьет себя грудь за русских, а затем снова поет оды Минским соглашениям. Полный цикл, как чередование «зрад» и «перемог» на самой Украине. В этот раз у Константина Федоровича, по закономерному несчастью являющегося заместителем главы комитета Госдумы по делам СНГ, европейской интеграции и связям с соотечественниками, как раз была стадия «нельзя признавать никого, Минск не велит».

Эхом Затулина отозвался сенатор Джабаров, заявивший,  что давление на руководство страны «в подобных вопросах неприемлемо», а вопрос о признании или непризнании республик — «прерогатива лиц, которые отвечают за внешнюю политику РФ». Кремлевский пресс-секретарь же Д.С.Песков, который обычно не владеет всей полнотой информации, в этот раз предпочел не владеть вообще никакой.

(Тут, надо признать, как раз пошли слухи и намеки, что США в рамках сложных многоходовых игр давят на Киев, дабы там приняли Минские соглашения. Слухами, как известно, земля полнится. Армения и Азербайджан тоже за четверть века между двумя карабахскими войнами тоже пару раз вроде бы близко подошли к разрешению конфликта, причем во время переговоров в американском Ки-Уэсте весной-2001. И Приднестровье с Молдавией чуть было не подписали мирный «план Козака» в 2003-м – но так и не подписали. Из-за противодействия западной дипломатии, довольно, надо сказать, умеренного по сравнению с нынешними временами, да и напряженность между Кишиневом и Тирасполем была явно меньше донбасско-украинской).

Признание Донбасса уже стало не только геополитическим вопросом или вопросом собирания земель и принципа «русские своих не бросают». Это вопрос гуманитарно-правозащитный, по отношению к которому меняют свое отношение и люди, изначально довольно скептичные к «Русской Весне».

Взять, скажем, известного журналиста и публициста Павла Пряникова. Он очень долго именовал ЛДНР не иначе как «зоной темных веков», как, впрочем, и Украину (впрочем, к великому сожалению, слишком многое в донбасской реальности последних почти восьми лет подтверждает данное определение). Но несколько месяцев назад в интервью он обмолвился: «У меня непростое отношение к Донбассу, я считаю, что это искусственное новообразование, которое не принесло как минимум счастья людям. Но если уж Россия создала эту ситуацию, то надо идти до конца. Надо было делать если не политическое, то хотя бы экономическое единое пространство. Однако мы даже этого не видим». А сейчас, комментируя инициативу коммунистов, он выразил сомнения в ее реализуемости, так как «КПРФ хорошую идею, которую готовы принять, озвучивать не позволят» (то есть признание – идея хорошая). Речь, повторюсь, не о каком-то лютом «ватнике», а просто о минимально здравомыслящем гуманном человеке.

И в общем-то показалось, что да – идея-то хорошая, но принимать ее ни с подачи КПРФ, ни вообще не собираются. Но вдруг в поддержку обращения выступили ЛДПР и СЗРП, а председатель Госдумы единоросс Володин пообещал на следующей неделе провести голосование. Володин человек непростой, со своей линией, ставками и аппаратными интригами.

Однако, похоже, правящий класс в целом если не решился на признание, то серьезнее, чем раньше, рассматривает этот вариант в качестве инструмента дипломатических игр.

Да, если признание случится – это будет абсолютно конъюнктурное, вынужденное решение со слезами на глазах, но не радостными. Да, оно будет безбожно запоздавшим, хотя можно сказать – выстраданным. Да, и оно будет не окончательным, а при большом желании и нужде откатываемым назад. Да, оно очень серьезно и болезненно поставит вопрос, не являются ли теперь все остальные русские земли Украины за пределами ЛДНР, включая большую часть Донбасса, отрезанными ломтями если не навсегда, то на неизвестное количество лет (хотя обычно на теме «не надо признавать Донецк и Луганск – это помешает идти до Киева» спекулируют те, кому ни Киев, ни Донецк не нужны, да и Воронеж с Тамбовом не особо).

Но даже такое запоздавшее, конъюнктурное, неискреннее, неокончательное и чреватое рядом издержек решение если не полностью лишит «элиту» возможности сидеть на двух стульев, то существенным образом перераспределит баланс в пользу одного. А еще оно настолько противоречит самой социально-психологической природе, самой сущности и антропологии этой «элиты», что его принятие будет сродни то ли чуду, то ли небольшой революции.

Ответ на вопрос, возможны ли такие чудеса, будет дан скоро. Вероятность – примерно как у любого другого чуда.