«Духовная дипломатия» Ватикана

Сосредоточенность нынешнего понтифика на  глобальных проблемах в качестве «духовного лидера» человечества позволяет ему расширять своё влияние в социально-политическом пространстве – речь идёт и о контроле над территориями (геополитика), и о контроле за различными социальными слоями и группами населения (социальная база поддержки).   Говоря о приоритетах его мировой политики, постоянный представитель Св.Престола при ООН архиепископ Бернардито Ауса в своём выступлении 1 марта 2017 года выделил следующие шесть направлений, назвав их аспектами «духовной и пастырской дипломатии»:

— достижение мира в районах военных конфликтов, число которых растёт и  которые понтифик называет «третьей мировой войной», а также  защита христиан и других религиозных и этнических меньшинств на Ближнем Востоке, в Нигерии, в странах с диктаторскими режимами и в других районах мира;

— разоружение и уничтожение ядерного оружия;

— разрешение кризиса беженцев, мигрантов и других лиц, покинувших свои места;

— борьба против торговли людьми и других форм рабства,  для чего необходимо бороться против крайней бедности, коррупции правительств и несправедливости;

— помощь тем, кто пребывает в крайней бедности, что является нарушением прав человека (интересно, что тут используется чисто светский аргумент);

— защита и утверждение достоинства любой личности и семьи ^[1].

Звучит всё это красиво, однако  под   благородными намерениями  скрываются  прагматичные цели ватиканской верхушки, крепко связанной с интересами транснационального господствующего класса. Реальная, теневая, деятельность Св.Престола противоположна провозглашённым целям, она сеет хаос и нестабильность, в условиях которых он укрепляет свою власть, выступая в качестве гаранта мира и справедливости.

Политика Ватикана по «достижения мира» не только не облегчила положения христиан Ближнего Востока,  но  привела к разжиганию страшного военного конфликта на Украине, превратившего в два враждебных народа малороссов и великороссов. Поручив всю грязную работу на Украине  униатам и добившись здесь  ослабления Православия,   Ватикан приступил к расширению своей идейной и духовной экспансии, используя традиционную  «мягкую силу»  ‒   гуманитарную помощь для превращения   всех украинских земель (включая Донбасс)  фактически  в свою каноническую территорию.

Новая линия поведения хорошо проявилась в ходе визита госсекретаря Ватикана Пьетро Паролина в июне 2016 года на Украину, который был назван прессой «историческим событием, не имевшим прецедентов». Паролин встретился с руководителями государства для обсуждения координации действий, но главным событием стал запуск нового проекта ‒ открытие Центра гуманитарной миссии Ватикана «Папа для Украины». Он создан  для  передачи переселенцам и другим жертвам  войны в Донбассе, в том числе тем, кто проживает на территории ДНР и ЛНР, суммы в 5 млн. евро, которая была собрана католическими храмами Европы по призыву понтифика.   Паролин сделал здесь сразу несколько важных заявлений от имени Ватикана, назвав   конфликт на Донбассе «знаком противостояния цивилизаций»  и напомнив о моральной ответственности Европы за судьбу Украины. В свою очередь президент Порошенко сообщил, что стороны договорились координировать действия гуманитарных миссий по освобождению украинских пленных в России и на территориях Донбасса. Среди других договорённостей он назвал координацию политики Киева и Ватикана, направленную на непризнание присоединения Крыма к России и предоставление Украине безвизового режима с ЕС[2].

Таким образом, католики получили возможность активно действовать теперь уже и в тех регионах, где их никогда не было (Восток, Юго-Восток и Северо-Восток). В качестве места для создания центра гуманитарной программы «Папа для Украины» выступило Запорожье – область, где католики находятся в абсолютном меньшинстве. Харьковско-Запорожская католическая епархия здесь была создана только в 2002 году, а первый и единственный католический собор  был построен в 2004 году, и до его постройки католических миссионеров здесь  вообще не было. Епархия эта включает Харьковскую, Запорожскую, Днепропетровскую, Донецкую, Луганскую, Полтавскую и Сумскую области.    Епископом епархии с 2010 года является Ян Собило, прошедший иезуитскую школу и выступающий  прямым доверенным лицом папы Франциска. Он возглавляет программу  «Папа для Украины», осуществляя все необходимые функции: от формирования состава технического и ревизионного комитетов до права выбирать волонтёров для осуществления миссии во всех отраслях.

Наличие такого центра позволяет Ватикану принимать ответственные решения по программе, как правило, напрямую, а не посредством Апостольской нунциатуры Украины, расположенной в Киеве.  Статус «личной инициативы папы» подразумевает предельную независимость решений, за которые будут нести ответственность не только   Ян Собило, но и Государственный секретарь Ватикана кардинал Пьетро Паролин и непосредственно Папский Совет «Cor Unum». По словам епископа Яна Собило, технический комитет, находящийся в Запорожье, принимает заявки от организаций и отдельных лиц на предоставление помощи, затем рассматривает каждое обращение и принимает решение. После этого информация о нуждающихся в помощи и рекомендуемая сумма направляются в Папский Совет «Cor Unum», на который возложена функция контроля за расходованием средств[3].

Понятно, что «гуманитарная помощь» ‒ лишь инструмент установления контроля над территорией, который позволяет собирать подробную  информацию, в частности,  все необходимые  персональные данные, и обеспечивать  соответствующее влияние  в своих интересах на ситуацию в регионе,   рассматриваемого как уже находящегося в сфере влияния Ватикана.  Знаковым событием в этом плане стала аудиенция, предоставленная папой Франциском в Ватикане 24 мая 2017 года украинским военным, принимавшим участие в карательной операции против народа Донбасса.   Присутствовавшая на ней журналистка С.Витлицкая так описала встречу: «Победители были на аудиенции Папы Римского в составе военных паломников, организованных военных капелланов, огромные фотографии наших Героев были в руках наших паломников на протяжении всей Аудиенции! …Папа Римский обратился к украинским военным паломникам, что он молится за мир в родной ему Украине!» ^[4].

Такой же «гуманитарной» акцией стало и посещение госсекретарём Ватикана кардиналом Паролином 9 мая 2016 года частей НАТО в Литве, дислоцированных на авиабазе на севере Шяуляй и выполняющих миссию патрулирования неба над балтийскими странами вблизи российской границы. Визит этот, нанесённый, как выразился госсекретарь, «в знак мира», произошёл как раз после того, как Литва, Латвия и Эстония добились от НАТО решения о направлении в их страны дополнительных военных подразделений. И если кардинал Паролин не стал   особенно распространяться по поводу своей поездки, то министр иностранных дел Литвы Л.Линкявичюс был более откровенен и заявил: «Это исключительное событие. Его стоит расценивать как определённый политический сигнал, учитывая насколько важна эта миссия для Балтийского региона»^[5]. И сам Балтийский регион настолько важен для НАТО, что в июле того же года руководители стран-членов этого блока на совещании в Варшаве договорились о размещении в странах Балтии и Польше четырёх многонациональных батальонов.  Развёртывание их на восточном фланге этих  государств   было завершено в конце июня 2017 года.

Такое же проникновение в образе миротворца Ватикан осуществляет и в другие страны, территории которых ранее входили в состав СССР.  Особенно нашумевшим стали визиты папы в 2916 году на Кавказ – в Армению, Грузию и Азербайджан, где сохраняются затяжные конфликты. Поездки эти были предприняты, «чтобы утвердить живущую там Католическую церковь и напутствовать эти народы к миру и братству», хотя католики составляли там всегда совсем незаметное меньшинство.

«Пастырский визит» папы в Армению, состоявшийся в июне 2016 года совпал с обострением армяно-азербайджанского конфликта в районе Нагорного Карабаха, начавшимся в апреле месяце, так  что он оказался очень своевременным,  чтобы напутствовать  армян «к  миру и братству».   Но, как и в случае с войной в Сирии, никакого влияния на ситуацию в Нагорном Карабахе он не оказал, зато продемонстрировал твёрдость проэкуменического курса лидеров Армении и их глубокое уважение к Св.Престолу.

Надо отметить, что Ватикан исстари стремился использовать Армянскую апостольскую церковь (ААЦ), относящуюся к дохалкидонским (монофизитским) церквам, в своих интересах при реализации своей политики на Ближнем и Среднем Востоке. Так было в эпоху крестовых походов  и во времена  Османской империи, когда  все католики, которые проживали на её территории,  входили в «армянский миллет»^[6], управляющийся   константинопольским армянским патриархом, который сотрудничал с римским папой. Когда же в ХVIII веке в результате активного прозелитизма католических миссионеров в Османской империи образовалась община армянских католиков, она стала главным инструментом влияния Св.Престола на армянскую диаспору. Сегодня эта община насчитывает 736 тысяч человек, проживающих главным образом в Ливане, Сирии,  Грузии (Самсцехе-Джавахети), на севере Армении, во Франции, США и Южной Америке.

С развалом СССР Армянская церковь и армяно–католики стали представлять для Ватикана особый интерес в его политике проникновения на Кавказ, и в первую очередь в Грузию, имеющую стратегическое значение на Южном Кавказе. Св.Престол стал активно поддерживать их претензии на храмы Грузинской православной церкви (ГПЦ)^[7], делая главную ставку на армян-католиков, которые претендуют на храмы в Самсцехе-Джахети на юге Грузии, половина населения которого составляют армяне. В этих целях ещё в 1991 году им был учреждён Ординариат Восточной Европы для армяно-католиков (оформляет и армян-католиков на территории Армении и Грузии) с центром в Гюмри, а в 2011 году во главе его был поставлен архиепископ Рафаэль Минасян, являющийся одним из самых «ценных кадров» Ватикана, в частности, учредившим армянское католическое телевидение «Телепаче Армения».

Мы видим тут тот же почерк Ватикана, что и на Украине. Поддерживая существующий межрелигиозный конфликт, он всегда может влиять на ситуацию в своих интересах, действуя в нескольких направлениях: либо провоцировать конфликты между православными и мусульманами, чтобы потом выступать в качестве защитника христиан; либо делать так, чтобы в Грузии было выгодно быть армяно-католиком или католиком.  Хитрость в претензиях на храмы тут такова, что если храм отходит к ААЦ, то прихожане должны изменить свою национальную идентичность, а если храмы отходят к армяно-католикам, то грузины остаются грузинами, но должны перейти в католицизм. Но для грузина отказ  от Православия и есть отказ от грузинской идентичности^[8].

Другая проблема, используемая Ватиканом, связана с положением Турции, с которой у Ватикана осложнились отношения после того, как понтифик заявил в 2015 году, что убийство 1,5 миллионов армян в период Первой мировой войны было «первым геноцидом ХХ века». Это заявление стало своего рода сигналом, подтверждающим, что Турцию будут дробить в соответствии с планом «Нового Ближнего Востока». Очевидно, что в отношении Турции осуществляется план её федерализации, и ААЦ тут может сыграть свою роль.

Дело в том, что  по каноническому устройству ААЦ имеет два католикосата: с центром в Эчмиадзине (Армения), которому принадлежит первенство, и Киликийский с центром в Ливане (под его управлением находятся епархии Ливана, Сирии и Кипра).   Существуют также два автономных патриархата ААЦ – Константинопольский и Иерусалимский. Недавно  Киликийский католикосат при поддержке Эчмиадзина поставил вопрос о возвращении ему резиденции и поместья, расположенного на территории исторического региона Киликии на юге Турции. Эту позицию поддержал и армянский президент Серж Саргсян, который в сентябре 2014 года отправился в Ватикан, где   в ходе личной беседе с понтификом обсудил тесное сотрудничество Св.Престола с Эчмиадзином, после чего президент пригласил папу римского в Армению. Состоялась также встреча президента с госсекретарём Паролином, на которой обсудили проблемы христиан Ближнего Востока и в ходе которой Саргсян представил готовность участвовать в необходимых работах в этом регионе, а госсекретарь пообещал сбалансированную позицию в нагорно-карабахской проблеме.

Всё это свидетельствовало о том, что Ереван рассматривает ААЦ как главного союзника в проведении своей международной политики, в которой Ватикан выступает в качестве надёжного партнёра. В свою очередь Св.Престол рассматривает Армению как одного из операторов и участников своих гуманитарных операций на Ближнем Востоке. К этой политике подключён и Константинополь, и таким образом в отношении  турецких властей все три церкви выступают общим фронтом. Так что когда папа Франциск прибыл в ноябре 2014 года с визитом в Турцию, он подчеркнул необходимость, чтобы «мусульмане, иудеи и христиане имели одинаковые права и обязанности».

В ходе визита Франциска в Армению, встреченного там с большими почестями, он вновь напомнил о геноциде армян, встретился с президентом Армении, отслужил главную мессу на центральной площади в Ереване, посетил Эчмиадзин, а также город Гюмри, где находится главный храм армяно-католиков. (карт. 334) В Эчмиадзине папа и католикос всех армян Гарегин II провели совместную службу, а в ходе своего выступления католикос обратился к папе со словами «Ваше Святейшество, возлюбленный брат во Христе!», что означало признание его первенства. Он также подтвердил, что «Святая Христова Церковь едина в мире» и пообещал молиться за «возлюбленного брата» и его «старания ради благоденствия и мирной жизни человечества и процветания Святой Христовой Церкви». Завершилась эта встреча подписанием совместной декларации, в которой главы двух церквей, вспомнив о визите «Святого Иоанна Павла II» (из текста на русском языке слово «святого» было убрано), заявили о необходимости бороться против всех форм дискриминации и насилия и «продвигать видимое единство учеников Христа», назвав страдания современных мучеников «экуменизмом крови», который выходит за пределы исторических разногласий между христианами»^[9].

Некоторое время спустя после этого пышного события, в сентябре месяце,  понтифик, посетил  Грузию и Азербайджан.  В Грузии он встретился с президентом Г.Маргвелашвили, которого призвал к разрешению существующих в регионе конфликтов и к соблюдению  суверенитета и права каждого государства в рамках международного права. А президент в свою очередь поблагодарил понтифика за «поддержку территориальной целостности и суверенитета» страны, напомнив, что после «военной агрессии России» в августе 2008 года «пятая часть территории Грузии остаётся оккупированной», а 15% грузин были вынуждены бежать с мест проживания. На что понтифик ответил, что ответственные лица должны сделать всё возможное для возвращения беженцев.

На состоявшейся после этого встрече  с  католикосом-патриархом всея Грузии Илией  II звучали те же призывы углублять экуменические связи   ради мира, единства и прекращения войн.  И хотя это был уже второй после Иоанна Павла II визит главы Ватикана в эту страну, патриарх приветствовал его словами: «Это по-настоящему исторический визит. Да благословит Бог две наши церкви». А папа римский отметил, что Илия II начал новую страницу в отношениях между ГПЦ и Св.Престолом, совершив первый исторический визит грузинского патриарха в Ватикан ещё в 1980 году, что укрепило существовавшие связи, основанные на взаимоуважении^[10].

Знаковым мероприятием стало посещение понтификом ассиро-халдейской церкви (католической церкви восточного обряда), расположенной в Тбилиси, что стало первым таким событием в истории Католической церкви. Там он встретился с патриархом Халдейской католической церкви Луисом Рафаэлем I Cако, прибывшим для этого специально из Ирака, с которым провёл экуменическую молитву «за мир в Ираке и Сирии», которая стала символом единения с христианами Ближнего Востока^[11].

Завершающим этапом поездки на Кавказ стал визит   в Азербайджан, который  также   был «пастырским» и   проходил  под  девизом «все мы братья». Для азербайджанского  руководства  он вписывался в  более широкую инициативу:  позиционируя свою страну в качестве экономического центра Евразии и значимого  перекрёстка народов, культур и религий, оно продвигает  мультикультурализм в различных формах^[12].  Поэтому Ватикан  всегда воспринимал Азербайджан как «культурный мост», как толерантную страну, в которой синтезируются ценности Востока и Запада^[13].  Ещё в 2011 году Св.Престол ратифицировал с Баку соглашение о правовом статусе Католической церкви в этой стране (хотя католиков здесь только около 300 человек) – таких соглашений до этого он не подписывал ни с одним другим государством.  А в 2012 году Бенедикт ХVI выделил Азербайджан в качестве примера того, как надо строить отношения с другими странами.

Так что папа Франциск приехал сюда крепить не только территориальный, но и межрелигиозный мир     (между православными и католиками, между христианами и мусульманами), поэтому, проведя мессу и встретившись с религиозными лидерами, он посетил мечеть, в которой заявил, что «Бог никогда не должен использоваться для оправдания экстремизма». Он также высоко оценил работу фонда имени Гейдара Алиева – крупнейшей неправительственной организации Азербайджана, созданной в 2002 году, которая вкладывалась в реставрационные работы некоторых святынь и артефактов Ватикана, включая Сикстинскую капеллу, в две катакомбы, а также различные работы в Апостольской библиотеке. Это был первый случай, когда  Ватикан получил вклады из преимущественно мусульманской страны^[14].

Посещение Кавказа стало ярким проявлением «духовной дипломатии» Франциска, прибавившим ему международного авторитета, в ореоле которого он прибыл в апреле 2017 года также в качестве «посланца мира» в Египет, в котором незадолго до этого произошло нападение исламистов на коптские храмы, в ходе которых погибло   45 человек.  Здесь он выступил на международной конференции религиозных и гражданских лидеров, проходившей в университете «Аль-Азхар», в которой участвовал и   патриарх Варфоломей, а затем отслужил католическую мессу на стадионе под Каиром, на которой присутствовало 25 тысяч человек. Это стало историческим событием для египетских католиков, насчитывающих 250 тысяч человек и представляющих собой   религиозное меньшинство среди 10 миллионов коптов и более 80 миллионов мусульман.

Аль-Азхар не случайно был выбран понтификом для посещения:  этот университет, представляющий собой один из крупнейших и самый престижный религиозный и образовательный комплекс в исламском мире,  является главной опорой Ватикана в его «диалоге»  с мусульманами.  Именно  здесь  происходит формирование такого обновлённого ислама, который должен вписаться в «религиозной дискурс, соответствующий духу эпохи».  Этой теме, в частности, была  посвящена речь  египетского президента   Абдул-Фаттаха Ас-Сисси (пришедшего к власти на волне  «революции»  против режима Мубарака), выступившего здесь перед  мусульманскими религиозными лидерами в декабре 2014 года.   Осудив экстремистскую идеологию, он заявил: «Мы должны последовательно и строго рассмотреть  современную ситуацию. Недопустимо, чтобы идеология, которую мы  утверждаем,  была бы для всей нашей нации источником озабоченности, опасности, убийства и повсеместного разрушения…  Эта идеология стала в итоге враждебной всему миру. Разве допустимо, чтобы 1,6 миллиарда мусульман могли убить мировое население в 7 миллиардов ради того, чтобы жить в своём мире?..  Вы должны совершенно определённо обозначить свою позицию. Позвольте мне ещё раз сказать: нам необходимо радикальным образом изменить нашу религию»[15].

Во исполнение этого указания в 2016 году имам Аль-Азхара Ахмед ат-Тайиб объявил о  подготовке законопроекта, направленного на утверждение  «полной несовместимости между насилием, оправдываемым религиозными аргументами, и исламским законом» и на новое понимание принципа гражданства как основы мирного сосуществования граждан, принадлежащих к разным конфессиям.  Этим занялся созданный 13 мая того же года комитет из 5 экспертов-юристов университета, специализирующихся в разных областях права, взявшим за основу такие фундаментальные тексты как Всеобщая декларация прав человека.

Одновременно с этим Аль-Азхар активизировал «диалог» с Ватиканом. В мае 2016 года имам Ахмед ат-Тайиб нанёс визит понтифику,  в апреле 2017 года принял Франциска в своём университете, а  3 июля в апостольской нунциатуре Каира состоялась встреча между делегацией Понтификального совета по межрелигиозному диалогу и  представителями Центра Аль-Азхара за диалог (ЦАД). Они подтвердили готовность продвигать межрелигиозное сотрудничество «в целях мира и справедливого мироустройства».

Своеобразным отчётом об успехах Ватикана в «продвижении на Восток» стало прошедшее в конце июня 2017 года 90-е пленарное заседание Объединения помощи Восточным церквям (ROACO – Riunione Opere Aiuto Chiese Orientali), которое уделило особое внимание положению христиан Египта, Сирии и Ирака^[16]. Эта структура была создана ещё в 1968 году и находится под управлением префекта Конгрегации по делам Восточных церквей, занимающейся поместными католическими церквями восточного и византийского обрядов. Она объединяет около 20 национальных и международных организаций, которые финансируют различные виды католической деятельности на Ближнем Востоке (образовательные учреждения, центры медицинской и социальной помощь и др.)^[17].  Среди них – Понтификальная миссия в Иерусалиме, Католическая организация Ближнего Востока, «Дело Востока» (Франция), «Сострадание» (Германия), Католические службы помощи (США) и др. С изменением ситуации на Ближнем Востоке значение деятельности ROACO приобретает всё большее значение для экуменической политики понтифика, который назвал эту организацию «мостом между Востоком и Западом», чьи проекты призваны «строить подлинную Церковь» и «безустанно укреплять евангельский стиль близости»^[18].

Одновременно с осуществлением территориальной экспансии Ватикан расширяет свою социальную опору, беря «под опеку» в первую очередь те слои населения, которые в наибольшей степени страдают от глобализации: бедные, молодёжь и мигранты.

Что касается борьбы против бедности и коррупции, осуждения  современного состояния капитализма и негативных последствий глобализации,  то здесь Франциск  не оригинален и продолжает дело свои предшественников. Единственное его отличие в том, что понятие «бедная церковь для бедных» он превратил  в девиз своего понтификата, давая понять, кто именно должен составлять социальную базу «обновлённой церкви».  Однако это типичный популизм, характерный для всего стиля управления понтифика. Вот что пишет о нём профессор Лукреция Рего-де-Планас, которая  работала вместе с ним ещё в Аргентине и хорошо его знает: «Бергольо хочет, чтобы его все любили. Он хочет угодить всем. В этом смысле в один прекрасный день он будет выступать по телевидению против абортов, а на следующий день благословлять сторонников легализации абортов на Пласа-де-Майо.   Он может произнести большую речь против масонов и всего лишь через час есть и пить с ними в Ротари-клубе …  В один и тот же день он ‒ лучший друг кардиналов Киприана и Родригеса Марадиаго, с которыми он разговаривает о торговой этике и отрицает идеологию «Нью Эйдж», а минуту спустя дружески болтает с Касалдалигой   и Боффи, обсуждая с ними восточные практики, которые могут быть полезными для “улучшения” Церкви»^[19].

Тему «бедного папы» раскрутили СМИ, в то время  как патронат и его мозговые центры очень хорошо осведомлены об истинной позиции понтифика. Он любит принимать представителей мировой элиты, и именно они, как мы знаем, были   привлечены к модернизации и перестройке системы управления Св.Престолом. Характерно, что когда известный глобалистский Институт Актона наградил в 2014 году своей самой престижной премией финского экономиста Оскари  Юуриккалу, выпускника Лондонской школы экономики,  специалиста по пенсионным реформам, тот посвятил свою речь теме: «Признание рыночной экономики папой Франциском». В ней он призвал сторонников капитализма вдохновиться тезисами Франциска, чтобы углубить свободный рынок и окончательно победить государство. Основная мысль  Юуриккалы заключалась в том, что понтифик, представляемый как пророк  христианского нестяжания,   является защитником частной собственности, «благородного призвания» предпринимательства и рыночной экономики, стремящегося к её «очищению и обогащению» ^[20].

Франциска связывают тёплые отношения с руководством ЕС, которое вручило ему в мае 2015 года премию Карла Великого, присуждаемую лицам, внёсшим выдающийся вклад в общеевропейское единство. А в марте 2017 года папа принял в Королевском зале апостольского дворца в Ватикане 27 глав государств и правительств Европейского союза по случаю 60-летия подписания Римского договора, которые прибыли в Рим на специальный саммит ЕС, призванный дать новое направление союзу после «брексита».  Как объяснил  на встрече  премьер-министр Мальты Джозеф Мускат, папа может «обеспечить лидерство, которого не хватает другим политическим деятелям»:  «Я уверен, учитывая обстоятельства, ‒ это наиболее соответствующий лидер, имеющий достаточную компетенцию и видение, чтобы говорить реалистично и без банальностей, что нам не нравится в политике»^[21]. В свою очередь   Франциск, как и подобает «лидеру», посвятил своё выступление духовным идеалам Европы, призвав не низводить их до уровня финансовых потребностей, а стремиться ставить в центр человеческую личность.

Но дело не просто в популизме понтифика, а в том, что этот популизм оказался   крайне востребованным для современных элит. Эпоха «всеобщего благоденствия» давно закончена, период неолиберальной перестройки завершается,  а социальные последствия разворачивающейся четвёртой промышленной революции  (прекариат на Западе и нищета на Востоке) таковы, что чреваты неконтролируемым социальным взрывом. Как признал глава правительства Италии П.Джентилони, выступая на приёме у папы, глобализация создала ряд серьёзных дисбалансов: «Миллионы бедных ставят под сомнение нашу способность управлять, экономический кризис привёл к росту безработицы. Столкнувшись лицом к лицу с этими вызовами, мы должны определить общие способы их решения»^[22].

Действительно, данные статистики и социологических исследований  (при всей их «объективности») говорят сами за себя. В соответствии с аналитической информацией Международной организации кредиторов (WOC) 2012 года, население бедных стран растёт в 4 раза быстрее, чем население богатых стран, соответственно растёт количество наиболее бедных и уязвимых жителей планеты. Растёт расслоение  между богатыми и бедными, которое  в 2016 году было таково, что  62 самых богатых человека планеты обладали такими же активами, как  беднейшая половина населения (3,6 млрд. человек), состояние которой уменьшилось с 2010 года на 1 трлн. долларов. Главные проблемы, как мы писали, связаны с перестройкой рынка труда в самих странах Запада. По прогнозам, в ближайшие 20 лет от 50 до 70% работников могут быть заменены роботами.  Понижение ценности низко- и среднеквалифицированного труда подрывает материальный достаток многочисленного среднего класса, ведя к его размыванию. Одновременно это лишает третьи страны их преимуществ дешевой рабочей силы и возможностей догоняющего развития: снижение затрат в результате роботизации становится стимулом для западных компаний к возвращению производства в развитые страны. Уровень безработицы в африканских странах достигает сегодня от 10 до 25%.

Окормлять этот новый бедный класс и призвана Католическая церковь, усыпляя его бдительность в условиях решительного продвижения «цифровой экономики». Для неё это тем более важно, что  численность крещёных католиков в мире растёт за счёт бедных стран. С 2005 по 2014 годы она увеличивалась темпами, превышающими темпы рождаемости в мире (+14,1% против 10,8%), и возросла с 1 млрд. 115 млн. до 1 млрд. 272 млн. человек. Доля католиков в мире возросла с 17,3 до 17,8% и составляет — в Европе 22,6% всех католиков, в Америке (Южной и Северной) –  48,6%, в Африке – 17%, в Азии – 11%, в Океании – 0,8%. При этом 44,3% священников осуществляет своё служение в Европе^[23]. Но поскольку этот рост соотносится с показателями рождаемости, которая продолжает расти в Азии и Африке и падает в Европе, именно первые два континента лидируют в этой области. За указанные годы число епископов в них возросло соответственно на 14,3% и 12,9%, число священников – на 27,1% и на 32,6%, число семинаристов – на 14,6 и 21% ^[24]. Так что именно эти континенты представляют особый интерес для Ватикана, в то время, как в Европе его влияние падает, а в Америке занимает промежуточное положение.

Особенно надёжным оплотом католицизма являются Филиппины, где эту религию исповедуют более 80%  её 100-милиоинного населения. Во время  визиту папы в эту страну в январе 2015 года на мессу, которую он служил в филиппинской столице Маниле, несмотря на дождь,   собралось около 6 млн. верующих.  Власти указали, что это число людей превысило рекорд 1995 года, когда филиппинцы собирались на мессу, которую служил Иоанн Павел II.

Пристальное внимание к проблеме бедности обусловило и то, что новым президентом Папской академии наук в июне 2017 года был назначен немецкий профессор Йоахим фон Браун,  специалист по экономике природных ресурсов, феномену бедности, сельскохозяйственной политики, научных и технологических инноваций в политике и международной торговле. Он является одним из ведущих специалистов по проблемам голода и недоедания и поиска их решений и являлся докладчиком на Всемирном экономическом форуме в Давосе и различных международных конференциях под эгидой ООН.

Другой социальной категорией, которой понтифик  уделяет  повышенное внимание,  является молодёжь,  представляющая  собой наиболее уязвимую возрастную группу, чьё будущее неопределённо. Но и здесь задача состоит не в том, чтобы дать этой молодёжи ясные духовные ориентиры, которые позволили бы ей понимать смысл современных социально-политических процессов, а в том, чтобы максимально приспособить её к современной реальности, подстраиваясь в свою очередь под её восприятие и потребности. Франциск говорит с молодёжью на её языке, будучи, как пишет журнал Time, «самым талантливым менеджером», который «мастерски использует инструменты ХХI века»^[25].  В первую очередь речь идёт о социальных сетях, в которых он лидировал как государственный и религиозный деятель после Обамы: 11 миллионов человек подписаны на его аккаунт в Twitter, а интернет-аудиторию его посланий   оценивают в 60 миллионов человек^[26].

Выступая в марте 2017 года перед кафедральным собором Милана, понтифик,      подчеркнув, что не надо опасаться вызовов современности, заявил: «Нужно опасаться, скорее, веры без вызовов, веры, которая считает себя окончательной и завершённой, не нуждающейся ни в чём другом, веры законченной. Такая вера расплывчата и тщетна. Вот чего нам нужно опасаться: веры, которая считает себя завершённой, как будто всё уже сказано и сделано. Вызовы помогают нам не превращать веру в идеологию». Именно вызовы  «предохраняют от закрытого и чётко определённого мышления, открывая нас к более широкому пониманию того, что нам было явлено»^[27]. Особенно это относится к молодёжи: «Сегодня молодежь занимается непрерывным заппингом^[28]. Она владеет искусством навигации с тремя мониторами, открытыми одновременно, она умеет общаться одновременно на нескольких виртуальных площадках. Нравится нам это или нет, таков мир, в котором они живут, и наш долг, долг пастырей, ‒ помочь им идти по этому миру»^[29].

В целях «обновления церкви» в духе слов папы Франциска  в марте того же года Папский Латеранский университет в Риме в сотрудничестве с католи