Переписка поколений

Мне как-то попалось интервью какого-то бывшего кинодеятеля, которому задали вопрос — смотрит ли он российское телевидение? И он ответил примерно так: «Когда собака случайно садится на пульт, включается российский канал, то я вижу, что там ничего не изменилось, чертыхаюсь, прогоняю собаку, и исправляю ошибку».

Я примерно таким случайным образом иногда попадаю на главные российские каналы. Вчера случайно, пока занимался делом, краем уха слушал местный канал, новости. Там шла речь о юбилее комсомола. Надо сказать, что наш местный канал замер в одном засушенном состоянии, в нем ничего не изменилось со времен СССР, там, видимо, есть какие-то механизмы точного воспроизводства этой смеси провинциализма и умеренного идиотизма, избегающего влияния духа времени. О юбилее комсомола местные журналисты повествовали бетонно-бравурным языком позднего застоя, как будто бы не было уничтожения СССР, лихих девяностых и всех нынешних прелестей капитализма. Особенно меня очаровало выступление губернатора, который поведал о роли комсомола в создании промышленного потенциала нашего города… В городе от этого промышленного потенциала практически ничего не осталось, одни руины заводов, но все это не мешает имитации восторженного восторга по поводу юбилея. Это все мне напоминает что-то такое резиново-мертвое, как надувная кукла для плотских утех — с нарисованными восторженными глазами и с вечно открытым ртом…

Один из страшных признаков нашей большой национальной катастрофы, которая не закончилась, в которую мы все больше погружаемся, — в том, что ее как бы не замечают. Горит дом, но — нет, нет, не будем этого замечать, это такая красивая иллюминация. Мы не тонем, но погружаемся для глубоководных исследований. То, что могло бы спасти, вывести из состоянии катастрофы — блокировано, отключено.

По всей стране вскрыли капсулы времени, послание комсомольцев будущим поколениям, т.е. нам. Вот несколько цитат из этих посланий:

«Первые спутники, корабли, выведенные на орбиту Земли — это наши корабли; первый аппарат, опустившийся на поверхность Луны — это наш аппарат; первый человек, поднявшийся в космос — это наш человек; первый космонавт, вышедший из корабля в мертвую пустыню космоса — это наш космонавт; первая межпланетная станция, опустившаяся на поверхность Венеры — это наша станция. Вы, наверное, уже освоили эту планету, но для нас она была планетой тайн и загадок. И мы первые начали их открывать».

«Мы строим коммунизм, вы живете при коммунизме. Мы верим, что вы превосходно оборудовали нашу прекрасную голубую планету Земля, освоили Луну и высадились на Марсе, что вы продолжаете штурм космоса, который начали люди первого пятидесятилетия, и ваши корабли давно уже бороздят Галактику. Что вы ведете переговоры о научном и культурном сотрудничестве с представителями других, иноземных цивилизаций».

 «Полувековой путь после Великого Октября показал, на какие чудеса способны труженики, когда они одухотворены ясной целью, хорошо организованы и тесно сплочены вокруг КПСС. Завещаем мы вам, грядущие потомки наши, быть с коммунистической партией всегда, до самого последнего вздоха. Мы твердо убеждены: ваш путь будет еще блистательнее».

Эти тексты комментируются то с той же дурной, фальшивой торжественностью, то беспристрастно, то глумливо. Мне было их читать бесконечно больно. Просто невыносимо. Нам писали люди словно из другого измерения: с другими желаниями, с другими представлениями о будущем. Но самое главное — они тогда верили, что мы будем лучше их. Что мы раскроем новые горизонты, добьемся большего, чем они. А мы не то, чтобы не оправдали надежд, мы оказались той дрянью, что (извините за выражение) все прогадила. Абсолютно все. И мы не можем ткнуть пальцами в горбачевых, ельциных, путиных и сказать: «Это все они, а мы бедные и хорошие». Нет, не получится, — именно мы оказались тем навозом, на котором выросли эти горбачевы, ельцины, путины. Мы не можем не разделить этой страшной вины. И эту вину надо осознать. А вместо этого несется какой-то гадкий, тошнотворный бред. В местных новостях показывают каких-то ветеранов ВЛКСМ, журналисты что-то заученно лопучат о связи поколений, о том, что молодежи передадут опыт стариков. Какой опыт? В чем? Кому он нужен? Кому, например, нужен опыт великих строек в стране регресса и деиндустриализаци? Мы уже не можем этой молодежи ничего передать — ни СССР, ни его промышленного потенциала, ни советской социальной системы, потому, что это все сожрано и переварено. Мы передаем руины. Ну давайте же протрем свои глаза и увидим весь ужас ситуации и закричим от боли, т.к. эта боль спасительна и является признаком выздоровления и пробуждения, без этой боли нам не спастись, не вырулить из падения в могилу.

Фраза о связи поколений превратилась в пустой звук. Но это послание в капсуле времени нас приглашает к диалогу поколений. И представьте, что мы бы попытались написать свой ответ. Что бы написали тому поколению, что верило в нас, что могли бы реально предъявить? Мы бы сказали, что не только не полетели на Марс, но и доставшиеся от СССР ракеты падают, что вообще никакой единой страны нет, а многие бывшие республики враждебны нам, что с Украиной находимся почти в состоянии войны, что НАТО практически на наших границах, что глава государства обещает нам уже не коммунизм, а рай после ядерной войны, что нет заводов которые они создавали, что города и села исчезают, а народ вымирает. Надо хотя бы мысленно представить такой диалог и понять, что мы поколение — банкротов. Мы просто распылили, промотали то, что с огромным трудом создали предки. Они надеялись, что мы станем почти сверхчеловеками, а мы оказались гнилью, черной вонючей слизью. Это страшная трагедия. Так где же боль от этой трагедии? Где? Там в толще этой вонючей, черной слизи осталась хоть бы искра жизни, способная еще осознавать трагическую реальность или угасло все — бесповоротно…

И представьте, что мы бы решили закопать такую капсулу времени для наших потомков. Чтобы мы могли написать? Картина нашего будущего ужасна, некоторые мрачные аналитики считают, что России осталось жить пару лет. Так что бы мы начертали своим потомкам? «Ау, вы там живы?»